Калки. История одного воплощения. Часть четвертая

…18.30. В метро час пик. Толпа внесла как пёрышко тельце девушки в кимоно в вагон по красной линии в сторону Черкизовской. Толпа толкнула… толпа придавила Цветану лицом к сиденьям. Она прижалась коленками между колен какой-то бабуси, которая почти сейчас касалась лицом груди девушки… Поезд покачивало. Не было слышно, что говорит бабка. Наверное, она ворчала… Цветана покрутила головой, никто на нее не смотрел, кроме этой восьмидесятилетней старушенции. Та зло смотрела снизу-вверх, Цветана наивно сверху-вниз.

Поезд качнуло. Цветана коленками уткнулась в старческие сиськи. Но тут же испуге убрала их. Старуха зло торкнула кулаком в живот Цветане. Девушка решила не отвечать на грубость…

…потом старухе, видимо, стало неудобно, что её бедра касаются ног девушки. Но и развести ей было тяжело: мешал натянутый подол…

Старая блядь, – почему-то навязчиво всплыло в сознании девушки, когда бабка притянула подол к животу, оголяя ляжки, которые и раздвинула. Хе, трусы-то какие эротичные носит, с прозрачной сеткой. Точно, бывшая путана!

Чтобы отвлечься, Цветана стала мечтать о… о да! О возлюбленном! Имеет ли она права называть этого мальчишку возлюбленным? Влюблена ли, любит ли она его? Цветана закрыла глаза… Ей очень… впервые ей очень захотелось мужской ласки. Чтобы маугли дотрагивался до нее, чтобы она чувствовала вихри токов от этих прикосновений…

…впервые пальчики Цветаны сами отыскали в трусиков… Стоп! Что она делает?! Она засунула руку в брючки кимоно, ладошку в трусики, но… Но бабка же видит!

Цветана открыла глаза, посмотрела на старуху. Та пожирала безумными глазами Цветану. Причмокивая, высовывала язык, водила им по своим губам…

24

…что со мной, подумала Маруся Ивановна Головнина. Женщине было семьдесят один год. Она себя считала еще ого-го в плане здоровья, хотя и аритмия, и гипертония, и сахарный диабет, но она себя гордо называла москвичкой и не любила жаловаться. Но… но то, что она чувствовала сегодня, такого с ней не было уже лет тридцать. А если еще взять во внимание, что она испытала сексуальное влечение к… женщине, такого не случалось с ней пятьдесят лет. Лесбийские увлечения были… ну, как у всех девушек в возрасте двадцати лет, когда она была студенткой медицинского, но они прошли быстро… И поэтому было невероятным, когда девчонка в метро весьма легким стриптизом (сунула себе руку в штанишки кимоно) довела Марусю Ивановну чуть ли… не до греха. Что со мной было?

Чтобы как-то прийти в себя, Головнина села на скамеечке на Черкизовской станции под информационным табло. В пожилой москвичке сейчас бушевал ураган. Очень хотелось мужчину, страстно… Она пощупала грудь… Ба! Соски налились и стали жесткими. Маруся, дурында, тебе восьмой десяток, упрекнула себя женщина. И… и не трогай себя сейчас. Но на станции сейчас безлюдно, возразил внутренний голос. И что? Усилием воли она убрала одну руку с груди, пальцами которой играла сквозь кофточку с соском, другую с бедра…

…у меня, наверное, сейчас и давление большое? Попыталась отвлечься от фантазий Маруся, в который грезились жесткие фаллосы. Она достала из сумки портативный тонометр на батарейках. Закрепила манжету на левом запястье. 120 на 80, и пульс 60. Не может быть! Она измерила снова. Как у космонавта! И при том, что она волнуется, а дыхание похоже на рыдание, поверхностное и учащенное.

Тебе нужна очередь, снова внутри ее головы кто-то сказал. Зачем? В плотной очереди ты потрёшься о мужские гульфики, ответил голос. Фу!!! Не будь брезгливой. Вставай и иди в супермаркет. Да и… сними сейчас трусы…

…Седая москвичка, без нижнего белья, шла как молоденькая. Её походка преобразилась. Стала пружинящей, свежей… Она шла к выходу метро. Вокруг стали появляться люди. Она могла бы взлететь сейчас по лестнице, но по привычке подошла к перилам.

Маруся всегда чуть приподнимала подол, когда забиралась по лестнице. На старческие колени всё равно никто не смотрит, а так край юбки не мешает ходить по ступеням. И теперь… О боже! Что она делает?! Мимо идут потоком люди. Слава богу, не обращают внимания… Ладонь сама скользнула к лобку…

Маруся понимала, край подола непозволительно сейчас слишком приподнят. Но голос в голове уверял, что ей нужно продолжать…

– Что с вами? Вам плохо? – услышала Маруся рядом, когда безымянный палец совершал нежные движения во влажной…

Она посмотрела. На ступеньке повыше стоял паренек. С виду явно не москвич, лицо было провинциальна наивным. Маруся молчала, продолжая ласкать себя…

– Вы… вы… – вдруг удивленно перевел взгляд вниз он и догадался, чем занимается бабушка…

Парень стал озираться. Поток людей усилился. Несколько раз он ощутил легкие толчки о плечи. Но… кажется, никто и не догадывался, что происходит у стены. А она… о нет! Она приподняла подол еще выше. Теперь это зрелище было во всех красе. Морщинистые пальцы утопали в пухлых губах лобка и редкими волосками.

– Как тебя зовут? – спросила Маруся.

– В…в… Витя, – ухватившись за перила, потому что ноги подкашивались, ответил парень.

Ему захотелось прикрыть телом её, и он приблизился, спиной став к толпе.