Калки. История одного воплощения. Часть первая

– Будем спать как теперь значит… – вглядывалась в даль девочка, не показался ли поезд. Она уже начинала нервничать, нужно пошутить хотя бы. – Вить… а ты хочешь спать вместе, потому что привык трогать, когда я сплю?… Ну-ну, я шучу, – спохватилась она, потому что Витя потупился. – Просто заканало ждать этот паровоз. Давай об этом иногда шутить…

– Давай, – ожил сразу мальчик.

– Так что, проказник, ты хочешь вместе спать, чтобы, когда я усну, трогать?

– А то! Я для этого и хочу, – тоже засмеялся Витя.

– А расскажи, как бы ты трогал?

– Ну, ты такая спишь, – мечтательно произнес мальчик. – Лежишь себе, лежишь. И я такой за ногу трогаю. А ты не просыпаешься…

– А я в трусах сплю?

– Ага

– А ты трусы не хочешь мне спустить?

– Сейчас? – удивился Витя.

– Да, нет же, глупенький. В своей фантазии.

– Ага, – сглотнул слюну Витя, чувствуя возбуждение. Снимаю… А ты не просыпаешься…

– Ты видишь мою письку? Хочешь потрогать её?

– А я уже её трогаю…

– А… а по-настоящему хочешь потрогать?

Витя безумно посмотрел на сестру. Девочка загадочно улыбнулась. Вокруг на сотню километров ни души. И если она разрешит сейчас потрогать свою письку, никто и никогда это не узнает…

– Витя, смотри! Поезд! – воскликнула девочка и встала. Витя тоже поднялся.

Вот он шел. Пока что был всего лишь ужом, ползущем по степи. Но он приближался! Сердца детей замерли. Вика лихорадочно придумывала, что говорить проводнику. Витя был уверен, их не возьмут, они просто дети, им скажут, валите к родителям. Поезд шел. Прошел тепловоз. Вот вагон… Почему нет окон? Должны быть окна. Но их нет! Это был товарняк. Везли уголь, автомобили, трактора, один бульдозер, уголь, уголь, уголь, цистерны с чем-то огнеопасным… Какой же длинный состав! Невероятно, как долго он шел мимо крохотного полустаночка, где бились два детских сердечка. Казалось, он шел годы, века…

…прошел товарняк, и как только отгромыхали по рельсам колёса, дети, как в старых фильмах, увидели мужчину на противоположной стороне железного полотна. Мужчина был очень странно одет. Можно было подумать, что проходящий товарный разрезал в пространстве вход во временной туннель. И открылся портал в какой-нибудь тридцатый или двадцатый год прошлого века. В кирзовых сапогах, в галифе, в гимнастерке и буденновке с синей звездой. Подпоясан был кожаным широким ремнем и помочами крест-накрест. На одном боку весела шашка, на другом кобура от маузера. Огненно рыжий с веснушками. Возраст было не угадать из-за маленькой бороды…

– Блиин, Додик здесь! – удручено всплеснула руками Вика.

– Кто? – не понимая спросил Витя.

– Додик, – указывая рукой на мужчину на противоположной стороне железнодорожного полотна и посмотрел на брата, ответила Вика.

– Ты его знаешь? – в глазах мальчика было не поддельное удивление, и это её пугало.

– А… а разве ты не знаешь? – девочка стала сильнее боятся выражение лица брата, искреннего не понимания.

– Откудава. Я тут еще же никого не знаю, – хихикнул Витя. Вика не знала, что сказать. Её спина окоченела мгновенно…

Мужчина улыбнулся, подмигнул и… стал делать то, что совсем не ожидали дети. Это было совсем необычно. Расстегнул галифе и вынул большой член. Впервые дети смотрели на взрослый член. Витя потупился, а Вика во все глаза уставилась и даже стала как-то не так дышать, как заметил брат. Красноармеец чуть оголил головку, оттянув крайнюю плоть, и из устья уретры вырвалась мощная лимонадная струя. Он мочился прямо в урну. Зрелище было настолько завораживающие, что Витя немножко возбудился, да и наверное, Вика тоже, как потом понял мальчик. Высокий, красивый военный; над головой белое солнце пустыни; ноги широко расставлены; член крепкий, упругий… Журчание – словно ручейка между камушками в горах… Чуть ощутимый мускусный с сладковатой примесью поллюций запах … Струя долго била в середину урны, но вот стала истощаться. Немного пролилось на ржавого цвета галифе, которые вблизи оказались очень и очень старыми, все в заплатах и неумелых швах… Затем мужчина потряс им, посбивал пальцем последние капли, помассировал, то открывая, то закрывая капюшон, и… убрал. Застегнул ширинку….

Вика не могла себя заставить и шевельнуться. Предчувствие, что сейчас начинается нечто непонятно и нехорошее, сковало бедную девочку. Витя стал моментально далеким и чужим. Таким, каким он был до приезда сюда. Что происходит? – билось молотком в голове Вики. Что происходит? Что происходит? Что…

– Витя, Вика! – услышала она голос Инги за спиной. – Напугались, наверное? Вы простите. Автобус сломался. Мне бы сразу на попутках, а я ждала… – тараторила девушка. – А ты какого здесь? А-ну пшёл!

Тот покорно повернулся и зашагал прочь…

17.

Автобусная дверь дребезжала. Дерматин сиденья обжигал ладошку Вики. В нос бил запах пота пассажиров. Инга рассказывала о Додике, не обращая внимание на взгляд Вики, которым девочка одаривала её. В этом взгляде было безумие: непонимание того, что же происходит. Она знала всё о Додике, о Инге, о Саше… Зачем всё это опять?