Калле Блюмквист и Расмус

Они по очереди вылезли через узкое отверстие наружу. Расмус, правда, немного поколебался. В шалаше ведь тепло и светло – Калле и Андерс подвесили свои карманные фонарики под потолком, в лесу же было темно, а темнота ему порядком поднадоела.

Но колебался он недолго. Там, где были Ева-Лотта и Калле с Андерсом, хотел быть и он. Расмус выполз на четвереньках из шалаша, как зверёк, осторожно высовывающий ночью мордочку из норки.

Они стояли, прижавшись друг к другу и не говоря ни слова. Стояли под звёздами, сияющими над ними среди чёрного неба. Им не хотелось говорить, они просто стояли и слушали. Никогда прежде не слышали они тихого шелеста спящего ночного леса – вернее, никогда не прислушивались к нему так, как теперь, и эта редкостная приглушённая мелодия вызывала в них странные и удивительные чувства.

Расмус просунул ладошку в руку Евы-Лотты. Всё это было совсем непохоже на то, что случалось с ним раньше. Он был одновременно рад и испуган. Настолько испуган, что ему хотелось держать кого-нибудь за руку. Но вдруг он понял, что всё это ему нравится. Нравился лес, хотя сейчас темно и деревья шелестят так таинственно, нравятся маленькие симпатичные волны, которые тихо плещутся о скалу, а больше всего, конечно, нравятся звёзды. Они так ярко светят, а одна из них даже дружелюбно подмигивает ему. Запрокинув голову, Расмус смотрел прямо на эту добрую звезду, а потом сжал руку Евы-Лотты и сказал мечтательно:

– Как, наверное, красиво на небе, наверху, если оно такое красивое снизу, с изнанки!

Ему никто не ответил. Никто не проронил ни слова. Наконец Ева-Лотта наклонилась, обняла его и сказала:

– А теперь, Расмус, пора баиньки. Будешь спать в лесу, в шалаше, разве не здорово?

– Ещё как! – ответил Расмус уверенно.

Пару минут спустя он забрался к Еве-Лотте в спальный мешок и вспомнил, что теперь он почти Белая роза. Расмус удовлетворённо вздохнул, уткнулся носом в плечо Евы-Лотты и почувствовал, что хочет спать. Он непременно расскажет папе, как это замечательно – спать ночью в шалаше! Калле погасил карманные фонарики, и в шалаше сразу стало темно, но ведь Ева-Лотта была очень близко, и добрая звёздочка всё ещё подмигивала ему с неба…

– В этом спальном мешке было бы очень даже просторно, если б ты не пихался, – сказал Андерс неодобрительно, толкнув Калле в бок.

Калле дал ответного пинка.

– Жаль, что мы не догадались взять для тебя двуспальную кровать, – сказал он. – Но всё равно спокойной ночи!

Через пять минут все они спали глубоким и беззаботным сном, ничуть не печалясь о завтрашнем дне.

15

Скоро они уедут отсюда, через несколько мгновений отчалят и никогда больше не увидят этот остров. Калле немного помедлил, прежде чем прыгнуть в лодку. Он ещё раз взглянул на то, что было их домом несколько беспокойных дней и ночей. Вот и скала: в лучах утреннего солнца она так привлекательна, а в ложбинке за скалой – их шалаш. Отсюда его не видно, но Калле знал, что шалаш там, стоит пустой и покинутый. Никогда вновь он не станет их пристанищем.

– Ну прыгай же наконец! – Ева-Лотта нервничала. – Я хочу уехать отсюда, и поскорей, ничего другого не хочу…

Она сидела на корме рядом с Расмусом, ей больше остальных не терпелось покинуть этот остров. Она знала, что дорога каждая секунда. Она очень хорошо представляла себе, как разъярён Петерс их побегом, и знала: он сделает всё возможное, чтобы их найти. Надо спешить, это понимали все, и прежде всего Калле. Больше медлить нельзя. Андерс уже сидел на вёслах, и Калле ловким прыжком вскочил в лодку.

– Что ж, пора! – сказал он.

– Да, поехали! – ответил Андерс и начал грести. Но вдруг остановился и в сердцах сказал: – Ох, я же забыл там свой карманный фонарик! Да-да-да, знаю, я растяпа, но ведь забрать его – секундное дело!

Он выскочил из лодки и исчез.

Они ждали. Сначала нетерпеливо. Потом страшно нетерпеливо. Только Расмус сидел совершенно спокойно, играя пальчиками в воде.

– Если он сейчас не вернётся, я закричу, – сказала Ева-Лотта.

– Нашёл небось какое-нибудь птичье гнездо или что-нибудь в этом роде, – с горечью заметил Калле. – Сбегай, Расмус, скажи ему, что мы уезжаем.

Расмус послушно выскочил из лодки. Они видели, как он вприпрыжку побежал вверх к скале.

И они опять стали ждать. Они ждали и ждали, не сводя глаз с уступа скалы, откуда, надеялись, те двое вот-вот появятся. Но никто не появлялся. Скала казалась такой одинокой и пустынной, словно здесь никогда не ступала нога человека. Весёлый окунёк играл в воде около лодки, что-то шелестело в прибрежных камышах. А вокруг было тихо-тихо, и эта тишина показалась им вдруг зловещей.

– Что происходит? Что они там делают? – Калле был очень встревожен. – Побегу посмотрю.

– Тогда бежим вместе! Одна я тут не останусь.

Калле привязал лодку, они выпрыгнули на берег и побежали вверх – туда, где скрылись Андерс и Расмус.

Вот и шалаш в расщелине. Но ни души и никаких голосов. Только эта жуткая тишина…

– Если это очередная Андерсова шуточка, то я его…