Каллиграф

Снаружи, благополучно миновав плиты мостовой южного берега, я торопливо огляделся. Начинало смеркаться. За Темзой виднелся собор Святого Павла – тучный епископ и плоскодонка, севшая на мель у него за спиной. Две жирные чайки тяжело взмахивали крыльями, борясь со штормом. Толпа, выходившая из галереи, образовывала небольшие водовороты, но ни Уильям, ни Натали не появлялись, не мелькал в толпе и русый пучок прекрасных волос Люси.

Сесиль стояла спиной ко мне, облокотившись на парапет, и смотрела на противоположный берег.

– Привет, – сказал я.

Она обернулась и улыбнулась мне:

– О, привет.

– Это было довольно забавно, – я ответил ей широкой улыбкой.

– Думаешь, там и вправду пожар?

Я изобразил сомнение:

– Может, террористы или противники современного искусства. Или какие-нибудь радикальные вегетарианцы.

– Интересно, что бы они стали спасать из огня? – Она лениво согнула ногу, дерзко выставив в мою сторону обнаженное колено и покачивая ступней, на которой свободно болтался шлепанец. – Картины или объекты!

– Хороший вопрос.

– Может быть, у них есть заранее разработанный порядок действий на случай чрезвычайной ситуации – и они начинают сверху, постепенно спускаясь вниз, пока огонь не разгорится слишком сильно.

– А может быть, – отозвался я, – они дают шанс огню делать свое дело и ждут, пока все не сгорит дотла, а потом на расчищенном участке открывают новую галерею: «Современная постпожарная экспозиция. Новый тип искусства».

– Наверное, этого и хотят те самые противники – новый тип искусства. – Она просто рождена для флирта.

Я посмотрел ей прямо в глаза и сделал следующий шаг:

– Они очень быстро эвакуируют людей.

– Да, но многие еще продолжают выходить, – она кивнула в сторону галереи. – Мне нравится, что при чрезвычайных обстоятельствах все начинают друг с другом разговаривать. Как будто из-за катастрофы все мы станем друзьями и будем вечно счастливы вместе. – Она несколько секунд смотрела мимо меня, потом добавила: – Как ты думаешь, они нас потом пустят назад?

– Не уверен. Но я собирался в восемь пойти в ресторан, так что в любом случае не могу ждать долго. Проверка может занять несколько часов. – Я сделал паузу. – Мне нужно найти друзей и убедиться, что с ними все в порядке.

– Мне тоже. Я их сегодня уже один раз потеряла – когда мы ходили на «Лондонский глаз». [4]

– Ты надолго приехала в Лондон?

– Я здесь живу. – Она чуть заметно нахмурилась, обидевшись так, как будто ее недооценили.

Я прикинулся смущенным.

Она немного смягчилась:

– Я здесь преподаю.

– Французский?

– Да, – снова недовольная гримаска, прикрытая улыбкой.

– У тебя есть электронный адрес?

– Да.

– Если я тебе напишу, ты мне ответишь?

– Может быть. Это зависит от того, что ты напишешь.

Я нашел Уильяма сидящим на скамейке вместе с голубем цвета нефтяной пленки и парнем, который до тревоги продавал «Биг иссью» возле главного входа.

– Джаспер, это Райан, Райан, это Джаспер. А для этого малютки мы имя пока не придумали, – он указал на голубя, сосредоточенно клевавшего обертку от шоколада.

– Где Люси? – спросил я, поздоровавшись с Райаном.

– Они с Натали пытаются вызволить сумку. Тебе удалось встретить кого-нибудь симпатичного, – Уильям преувеличенно подмигнул, – в туалете?

– Да, спасибо.

Теперь он решил сымитировать американский акцент:

– Надеюсь, ты был вежлив с ним.

Райан фыркнул и поднялся со скамейки.

– До четверга, дружище Уилл. Увидимся, – бросил он. – Будем надеяться, этот новый парень знает, как обращаться с этими долбаными тамбуринами.

– До скорого, – Уильям протянул Райану руку на прощание.

Я сел и хотел заговорить, но Уильям жестом призвал меня к молчанию.

– Они идут, – пояснил он. – Они нас уже видят. Люси и Натали прокладывали дорогу к нашей скамейке. Уильям обратился к невозмутимому голубю:

– Теперь можешь смыться, старик, но мы вернемся, и довольно скоро, во всяком случае, я на это надеюсь. Дай знать, подошла ли тебе диета.

Прежде чем мы пойдем дальше, я должен сказать, что Уильям – один из моих самых надежных друзей со времен леденящих дней получения высшего образования в Фенланде. [5](Боюсь, философия – самая отвратительное порождение человеческой глупости.) Я хорошо помню бесцветный день примерно через неделю после нашего прибытия на первый курс. Мы возвращались вместе из букмекерской конторы, и он заговорил со мной. Он признался, что жизненные перспективы кажутся ему весьма унылыми, и он почти полностью разочарован в жизни, потому что – за исключением его сестры, которая не идет в расчет, – он до сих пор не встречался ни с одной женщиной. И он весьма обеспокоен тем, что может неоказаться гомосексуалистом (именно так он и сказал), а поскольку я выгляжу более или менее осведомленным по этой части, может, я подскажу ему, как переходить на следующую ступень общения с дамами при встречах vis-а-vis [6]?