Каллиграфия (СИ)

- Она собиралась выцарапать тебе глаза, - вставил Кристиан, блистая своей самой обаятельной улыбкой.

[46] Увы мне! (ит.)

Глава 22. Красный скорпион и синяя стрела

Бледные тени цветущих деревьев дремали на выложенной зигзагом дорожке, тянулись к многовековому пьедестальному фонарю и довольно-таки неучтиво наползали на лоб Люси. Ей не были рады ни сакуры, ни птицы, ни бабочки. Из кустов на нее исподволь поглядывали детишки, а Аризу Кей так и вовсе не знала о том, что в саду появился чужой. Одна из синичек взялась ее предупредить. Но в беседке обнаружилась лишь колеблемая ветром бумага для каллиграфии с подсыхающим столбцом иероглифов, а окна и двери обеих пагод были наглухо закрыты. Покачиваясь, под мостом нежно звенел колокольчик. Где-то стукнулась об изогнутый карниз и скатилась в ручей сосновая шишка. Всё дышало весной, дышало спокойствием и блаженством, однако на Люси эта атмосфера не действовала.

- Вот так веточка! - подивилась она, покручивая в руках телепортатор. - Доставила на курорт почище Крита! Хотя, по правде, мне никогда не нравились восточные традиции. Что у них там? Гейши, самураи, журавли... - В таких вещах она разбиралась с ограниченностью филистера, в чем едва ли могла себя упрекнуть. - Что-то вязкое и приторно сладкое, как неудавшийся заварной крем, который я однажды ела в Гуанчжоу.

Побродив у воды и обойдя вокруг красной пагоды, она даже не стала заглядывать внутрь, ибо ей было смертельно скучно.

- Здешние обитатели, вероятно, живут со скоростью опадающих лепестков! Хочу назад! Хочу на мой милый Крит, к лошадям и скиладико! И да, я просто обязана проучить Кристиана после всего, что он со мной сделал!

Она принялась нещадно давить на кнопку, которая предположительно должна была возвратить ее на остров. Но по какой-то причине ветвь сакуры отказалась ей служить, издав шипение и выпустив из листовой пазухи струйку пара.

- Ах вот, значит, как! - разбушевалась Люси и сломала ветку о колено. - Выходит, я в ловушке?! О, да я заставлю их исполнять кабриоли! Они у меня вверх тормашками полетят, и тогда узнаем, кто у кого в ловушке!

Заслышав шаги, она, однако, предпочла схорониться между кирпичными колоннами фундамента, готовая разорвать на клочки любого, кто обнаружит ее убежище.

А хранительница, как ни в чем не бывало, совершала дневной обход своих владений, неся ведерко с дренажем и маленькую садовую лопатку. Она только что посадила несколько молодых слив, которые охотнее росли на незатененных участках вблизи ограды, научила детей пользоваться смешным, почти игрушечным колодцем на окраине сада, и теперь была непрочь помедитировать да предаться вольным размышлениям. Но тут ее настигла беспокойная синичка, принявшись оттягивать клювом батистовые рукава кимоно и громко чирикать.

- Ну, что еще? Что стряслось, Кихада? - спросила Аризу Кей. Она поймала птичку в руки и погладила ее по пушистому боку, который был цвета амурского бархата. - Вторжение, говоришь? Кого-то видела?

- Ци-ци-фи! Ци-ци-фу! - ответила синичка, прыгая у нее на пальце.

- Она пришла не из сакуры, так? - озадаченно уточнила хранительница. - Это плохо, очень плохо. Я должна взять ситуацию под контроль, пока не стало слишком поздно.

«Поздно для чего?» - хотела было спросить синичка, но издала лишь звонкое «цирр», и, обидевшись, что на нее не обращают внимания, упорхнула в крону ближайшего дерева.

Люси каким-то третьим чутьем осознавала, что ее вычислят, коль скоро она будет сидеть в подвале этаким сжатым комком нервов. Вычислят единственно оттого, что ее состояние не соответствует общему умиротворенному духу.

«Либо эта японка сумасшедшая, либо у меня не все дома», - подумала она, услыхав, как хранительница рассуждает о своей власти над садом и о том, как бы эту власть упрочить. Она сидела в укрытии как раз позади Аризу Кей, и ничто не препятствовало ей сейчас же прибегнуть к помощи неприметного, зато отменно заточенного стилета...

- Берегись! - завизжал кто-то совсем близко, и, налетев на хранительницу, повалил ее в кусты. Тревожно зашелестели листья гортензий. А стоявшая рядом сосна в негодовании сбросила несколько шишек на голову помощницы Актеона, которая выскочила из-за моста с яростным воплем и кинжалом наготове. Внезапный поворот событий ввел ее в некоторый ступор, и когда она лицом к лицу встретилась с пышущей решимостью защитницей, то поняла, что  себя выдала и что за покушение на священную особу японки ей, то есть Люси, воздастся сторицей.

- Брось оружие, не то тебе солоно придется! - пригрозила заступница, чьи розовые щеки, светлые завитки волос и алые, по-детски сжатые губки могли вызвать одно лишь умиление, а бесстрашие, с каким она бросилась наперерез врагу,  - насмешить до слез. Кто еще со столь нелепой самоотверженностью станет испытывать судьбу ради спасения другого?

- Деточка, ты меня уморила! - презрительно-высокомерным тоном обратилась к ней Люси. - Да я с таким же успехом перережу глотки вам обеим!