Каллистяне

Оба астронома спустились в люк. Остальные остались в центральном посту — ожидать результатов осмотра.

Широков «подплыл» к Мьеньоню.

— Вы говорили, что на нас налетела частица метеорита, — сказал он. — Разве она могла повредить корпус корабля?

— В обычных условиях, — ответил инженер, — даже крупный обломок, будь он так же крепок, как кессинд, не может пробить стенку звездолета. Но не забывайте, что мы летим со скоростью двести семьдесят восемь тысяч километров в секунду. Это меняет дело. Тут уж самая крохотная песчинка опасна.

— Исключительно редкий случай, — сказал Диегонь. — В межзвездном пространстве, вдали от планетных систем, встреча с метеоритом считается практически невозможной, но… как видите…

— Если эта частица пробила корпус… — начал Широков.

— Она его не пробила, — перебил Мьеньонь. — А если бы пробила, то застряла бы между стенками наружной обшивки.

Вьеньянь с Синяевым вернулись. Астрономические приборы также оказались целы.

— Я выйду, — сказал Диегонь.

— Я с вами, — Мьеньонь посмотрел на Широкова и Синяева. — Может быть, вы хотите?

— Мы были бы очень рады.

В центральный пост принесли четыре костюма. Широков ожидал увидеть что-нибудь вроде водолазных скафандров, но оказалось, что пустолазные костюмы каллистян ничем их не напоминали.

Его попросили раздеться. Прямо на тело натянули что-то, похожее на вязаное трико. Точно вторая кожа, оно плотно сжало его тело и голову. Лицо оказалось закрытым, и Широков ничего не видел. Потом он почувствовал, как на него надели широкий пояс и туго его затянули.

Он услышал голос Ньяньиньга:

— Сейчас вы будете видеть.

Чья-то рука дотронулась до пояса, и вдруг материя на лице стала прозрачна. Широков увидел рядом с собой Синяева, Диегоня и Мьеньоня, одетых так же, как он.

То, что походило на вязаную материю, на лицах было невидимо. Казалось, что лицо не закрыто ею. Но Широков чувствовал нажим «ткани».

— Теперь шлем, — сказал Ньяньиньг.

Это была прозрачная маска, которую надели на лицо и закрепили на затылке. От маски шли гибкие трубки к маленькому металлическому ящику на спине. Сверху на маске находились какие-то странные шарики темно-зеленого цвета, похожие на детский мячик, величиной с небольшой апельсин.

— Это источники света, — сказал Мьеньонь, перехватив взгляд Широкова. — Энергия заключена в них самих. Чтобы зажечь, надо нажать вот эту кнопку на поясе. Запомните, где она. В темноте вы ее не увидите. Когда мы выйдем из корабля, нажмите кнопку.

Голос каллистянина был слышен отчетливо. Но ничего, что хотя бы отдаленно походило на радиоустановку, Широков не видел.

— Как мы будем разговаривать в пустоте? — спросил Синяев. — Там нет звуков.

Широков только что собрался задать такой же вопрос.

— В шлемах есть звукослуховое устройство, — ответил Мьеньонь. — Оно очень мало и потому не видно. Мы будем говорить в пустоте совершенно так же, как здесь. И даже лучше- на расстоянии до двухсот метров. Воздух поступает и выходит автоматически, и вам не надо заботиться о нем. Вы будете чувствовать себя так же, как на корабле. Давление внутри костюма будет нормальным.

— Не совсем понятно, — сказал Синяев. — Снаружи воздуха не будет. А как же внутреннее давление?

— Ткань давит на кожу и заменяет наружное давление. Она абсолютно непроницаема.

— А как двигаться в пустоте? — спросил Широков.

— С помощью вот этого, — сказал Мьеньонь.

Он подал Широкову и Синяеву небольшие трубки.

— Обыкновенная ракета, — объяснил он. — Нажимая вот на этот рычажок, вы приводите ее в действие. Из отверстия впереди вырвется струя газа, и ваше тело получит реактивный толчок в противоположную сторону. С помощью этой ракеты можно двигаться в пустоте в любом направлении. Она заряжена на три часа непрерывной работы.

Он внимательно посмотрел на Широкова, потом на Синяева.

— Бояться нечего. Мы будем рядом и всегда сможем помочь вам на первых шагах.

Синяев в ответ только пожал плечами.

— Я нисколько не боюсь, — обиженно ответил Широков. — Нисколько!

В действительности он немного боялся, но ни за что на свете не признался бы в этом.

Маска была так прозрачна, что казалось- на голове ничего нет. Дышать было легко.

— Вы готовы? — спросил Диегонь.

— Готовы, — ответили Широков, Синяев и Мьеньонь.

Они последовали за командиром корабля к двери подъемной машины.

Диегонь нажал знакомую кнопку.

Прошло несколько секунд, но сигнальная лампочка, расположенная над дверью, не зажигалась. Это означало, что площадка не опустилась.

— Так вот куда попал метеорит, — сказал Мьеньонь.

Диегонь еще раз нажал кнопку, но результат был тот же. Очевидно, механизм подъемной машины был поврежден. Диегонь направился ко второй машине. Все последовали за ним.

«А если и эта не будет работать?»- подумал Широков.

Но вторая машина работала, как всегда. Загорелась лампочка, и герметическая дверь открылась. Шахта была отрезана от внешнего мира тоже герметической заслонкой, и ни одна крупица воздуха не могла уйти из корабля.

«А холод? — вспомнил Широков. — Ведь снаружи чудовищный мороз».

И, словно отвечая на его мысль, Мьеньонь сказал:

— Включим нагрев.