Каллокаин

Еще один выступавший говорил о том, что фильмы нужно выпускать один за другим, чтобы не было больших промежутков. При вербовке не следует оказывать давления, да оно и не потребуется. Иной раз момент внезапности играет большую роль и оказывает такое же действие, как применение силы. Человека неожиданно ставят перед выбором: теперь или никогда – если ты не сделаешь того-то и того-то в отведенный тебе срок, потом будет поздно. Страх, который так часто возникает у людей в критические моменты жизни, усиливается, если они вынуждены делать мгновенный выбор, но при правильно поставленной пропаганде именно наличие этого страха может привести к благоприятным результатам.

Эту мысль развил новый участник обсуждения. Он отметил, что страх, который действительно время от времени появляется буквально у каждого, вполне может быть обращен на пользу Империи. Необходимо только, чтобы в дело вмешался опытный психолог. Когда страх предшествует окончательному решению, он не может навредить, если само решение представляется неизбежным. Человек осознает, что не может поступить иначе, и уже это приносит ему огромное облегчение, а восторг первых добровольцев тем более вызывает желание идти за ними. Не следует умалять значение таких переживаний – они могут привлечь гораздо больше людей, чем если относиться к ним с пренебрежением. Нет смысла требовать, чтобы желающие завербовывались на всю жизнь, даже принятый сейчас десятилетний срок слишком велик, его следует снизить до пяти лет, и никто от этого не пострадает. Все равно через пять лет у сотрудников Службы уже не остается ни сил, ни возможностей для перехода на другую работу. При правильно поставленной пропаганде можно обойтись без применения силы и тем самым избежать сопротивления.

Не забывайте, что я был нездоров. Иначе просто невозможно объяснить, почему я вдруг встал и попросил слова. № 135 по-прежнему не выходил у меня из головы. Когда он сидел передо мной, я делал все, чтобы унизить его, но теперь мне захотелось выступить в его защиту.

– Позвольте мне сделать одно замечание, – начал я медленно и неуверенно. – У меня такое впечатление, что вы относитесь к вашим соратникам как к своего рода механизмам, и это, на мой взгляд, свидетельствует… о недостатке уважения…

Мой голос прервался, и я ощутил головокружение. Кажется, я не в состоянии был говорить связно.

– Ни в коем случае! – резко и нетерпеливо воскликнул один из предыдущих ораторов. – Что за инсинуации! Никто не может с бо́льшим уважением относиться к героическим натурам! Как будто я не знаю, насколько они необходимы Империи! Я, который столько лет жизни посвятил изучению именно этого типа людей! Неужели я стал бы заниматься этим, если бы искренне не ценил их? И вдруг являетесь вы и говорите о недостатке уважения!

– Да-да, – сказал я смущенно, – уважения к результату… но… но…

– Но что? – воскликнул мой противник. – Что вы имеете в виду?

– Ничего, – тихо сказал я, садясь на место. – Вы правы, я ошибся и прошу извинения.

Я вытер пот со лба. Хорошо, что вовремя остановился. А правда, что я хотел сказать? «У вас недостает уважения к № 135. К этому жалкому человеку, скрывающему под маской благопристойности черты эгоизма и индивидуализма»? Я начал бояться самого себя.

Нет, не самого себя – мне приходилось защищаться вовсе не от собственной натуры: это был не я – это был Риссен.

Опасность, которой чудом удалось избежать, так потрясла меня, что долгое время я не мог сосредоточиться на том, что происходит вокруг. Когда я пришел в себя, на трибуне снова стоял Дин Какумита. Он, видимо, говорил уже давно.

– Этих, так сказать, пассивных героических натур сейчас требуется в имперской действительности все больше и больше. Они нужны не только в Службе жертв-добровольцев, но и в других учреждениях в качестве рядовых сотрудников, они нужны для того, чтобы рожать и поставлять Империи детей. Особенно велика потребность в них в военное время, когда каждый из наших соратников должен перейти в этот разряд. Разумеется, всем должно быть ясно, что такие личности нежелательны на руководящих постах, где требуются трезвый ум, деловитость, решительность и сила. Вопрос следует поставить так: каким образом при необходимости можно увеличить количество этих людей, принадлежащих к благороднейшему человеческому типу, этих одиноких и отважных героических душ, разочарованных в жизни и готовых на смерть и страдания? Итак…