Кальтер

Возможно, Мастер Войны испытывал те же проблемы, что и Старик-с-Тростью - обессилел после телепортации на движущийся экспресс сразу трех человек. Или же он давал бессмертному время поквитаться с Кальтером. В любом случае все они застряли тут неизвестно насколько. А для кого-то из них эта остановка грозила вовсе стать последней в жизни.

Одной автоматной очереди, которой подручный Гурона изрешетил закрытую дверь, хватило, чтобы отогнать транспортную полицию. Но оставлять захватчиков в покое она, разумеется, была не вправе. И стала пытаться наладить с ними связь - сначала по поездному коммуникатору, а затем через громкоговоритель.

Гурону нечего было сказать полиции. Поэтому он разбил ногой панель коммуникатора, а на крики снаружи попросту не реагировал. Его головорезы наблюдали за подступами к вагону, а сам он, сняв с обезглавленного Вени кандалы, заковал в них Кальтера. После чего, проверив, как протез калеки прикреплен к культе, подвесил того к стеллажам.

Протез сидел будто приживленный. Подергав за него, Гурон удостоверился, что проще сломать Безликому руку, чем оторвать от нее искусственное предплечье. Это успокоило бессмертного. Дотянуться до протеза другой рукой пленник не мог. Также, как протезом нельзя было дотянуться до цепи и порвать ее. Вряд ли Гурон верил, что такое возможно - в начале двадцать первого века гаджеты для инвалидов были на это неспособны, - но все равно подстраховался.

- Ну что, крыса, готова ко второму раунду? - осведомился громила, похлопав Кальтера по щеке. Снаружи полицейские велели захватчикам бросать оружие и выходить с поднятыми руками, но «камбоджиец» словно не слышал усиленные мегафоном крики.

- В первом раунде ты предпочитал честный бой, - напомнил Куприянов.

- Зато ты тогда сжульничал и здорово меня обидел, - возразил Гурон. - Поэтому сегодня наш честный бой будет таким: я жульничаю, а ты дерешься честно. Это ведь по справедливости, согласен?

- А если не согласен?

- Тогда я еще больше обижусь и выдавлю тебе глаза.

- Убедил. В таком случае да здравствует справедливость! И я хочу видеть, как она восторжествует! Обоими глазами!

- Сейчас увидишь и услышишь, - пообещал «камбоджиец». - Времени у нас в обрез, но я успею вытрясти из тебя все долги. Включая главный.

Вынув из кобуры «беретту», он положил ее на стеллаж напротив Куприянова.

- Между прочим, та же самая пушка, которая оставила это. - Гурон, ткнул пальцем в отметину у себя на лбу. - Но ее я оставлю напоследок. А сейчас займемся твоими ребрами. Кто бы мог подумать, что мне снова посчастливится услышать их хруст!.. Получай!

Подгоняемый временем «кредитор» молотил Безликого безо всякой жалости. И кулаками, и коленями. И сил у громилы с тех пор не убавилось. Он не солгал: ребра Кальтера затрещали так, что спустя десяток ударов тот орал от боли не умолкая. А спустя еще пару десятков все-таки замолк, ибо больше не мог орать. Да и дышал тоже с огромным трудом.

Отныне каждых вдох давался Куприянову ценой зверских мучений. Но истязатель дал ему отдышаться лишь когда он, пуская кровавые пузыри, начал терять сознание. Хочешь не хочешь, пришлось Гурону прерваться, так как колошматить впавшую в беспамятство жертву было неинтересно.

Кальтер был готов ко встрече со смертью, но не ожидал, что она настигнет его в столь банальном обличье. Воюя против «серых» и Мастера Войны, было обидно подыхать от обычных побоев. Да только что поделать - смерть его желание не интересовало.

Когда на него посыпались первые удары, он попытался выломать железными пальцами стеллажную стойку, к которой был прикована левая рука. И выломал бы, окажись у него покрепче ребра и выдержка. Но едва боль стала нестерпимой, он уже не смог бороться и сдался на милость судьбы. Которая, как и смерть, тоже не проявила к нему снисхождение - видать, решила, что с нее достаточно.

- И это все?! - возмутился Гурон, отшагнув от задыхающейся жертвы. - Да я только начал! Ну ладно, оклемайся немного, раз ты нынче такой слабак.

- Командир! Они отцепили последние вагоны и угоняют поезд, - доложил головорез, выглядывающий в переднюю дверь. - Наверное, спецназ на подходе.

- Еще бы! - хохотнул «камбоджиец». - Кстати, что там со стариком? Он очнулся или нет?

- Пока нет, - ответил второй подручный. И предложил: - А может его тоже связать на всякий случай?

- Ты тупой, Ианг? - огрызнулся Гурон. - Я ведь говорил: связывать его бесполезно. Этого старого хрыча наручники не удержат. Ничто не удержит. Он тоже умеет прыгать сквозь пространство.

- Тогда почему нам просто не пристрелить его, раз он такой крутой мерзавец? - спросил Ианг.

- Нельзя, - отрезал громила. - Босс запретил. Сказал: делай с одноруким все, что угодно, но Старика-с-Тростью не убивай и не калечь. Не нашего ума дело, почему. Нам было сказано - мы выполняем. И баста.

- Ясно, - кивнул головорез. Но на этом не успокоился: - Слышь, командир, а если просто не давать старику очухаться? То есть вырубать его всякий раз, как только он глаза откроет? Тогда он точно никуда не сбежит.