Калтонхолл (СИ)

Вильтона, как и всех ополченцев вокруг, внезапный, ничем не предвещаемый рассвет застал врасплох. В мгновение ока проклятая тьма рассеялась без следа, и в глаза воинам ударил луч показавшегося на северо-востоке летнего солнца. Как и остальные, Вильтон тут же примкнул к зубцам, чтобы увидеть врага воочию, и немедленно открыл рот от изумления и ужаса. По всем стенам пронесся тяжелый вздох ополченцев, узревших потрясающую картину, затем раздались ругательства и обращения к Небу. Все поле перед Калтонхоллом было заполнено нежитью, вплоть до опушки леса вдали. Даже тем, кто не умел считать был очевиден ее подавляющий перевес над защитниками. Серо-зеленый строй мертвецов, разбитый на неравные отряды, начинался от самого берега Лоссен, а своим левым флангом почти доходил до места напротив позиций десятка Осмунда. До мертвецов было меньше двух сотен саженей, и глаз Вильтона мог даже различить ближайших. Легкий восточный ветерок, почти не ощущавшийся ранее под покровом, в миг окутал стены смрадом разложения, заставив многих опорожнить желудки. Вильтон сумел удержать себя от этого, но когда многотысячная армия мертвецов в гробовом молчании двинулась нестройными рядами на Калтонхолл, он почувствовал нечто намного более мучительное и отвратительное. Он ощутил, как его захлестнула с головой черная волна паники. Животный страх холодным комком провалился ему внутрь, лишая воли и внушая лишь одну мысль - бросить оружие и бежать прочь. Вильтон глянул на боевых товарищей, и их бледные напряженные лица и широко распахнутые, полные страха глаза очевидным образом дали понять, что те испытывают то же самое. Здоровяк Сил словно съежился и пятился назад, десятник Осмунд вытирал покрывшееся испариной чело, часто моргая. Чуть далее певчий Рувор что-то шептал про матушку и отца. Стоявший справа от лавочника Феланий вцепился руками в зубец стены и бормотал дрожащим голосом, не отрывая взгляд от накатывающей смертельной лавины:

- Свет Небесный, ниспошли нам луч свой, дабы озарить путь наш во тьме кромешной, и не дай нам сбиться с него, приведи ко спасению во чертоги свои...

- Молись, молись старче... - вторил ему Вильтон, из последних сил стараясь совладать с поглощающим ужасом. - Ох, чую, сегодня все там будем...

Лавочник чувствовал, что испытываемый им дикий ужас какой-то неестественный, наведенный. Ощущал, как чья-то злая воля внушает его всем вокруг, сея черные семена в душах защитников, но ему не хватало сил одолеть ее. Он увидел, как в нескольких десятках саженей от него обезумевший от страха ополченец из другого отряда бросил оружие и с разбегу сиганул со стены, распластавшись на мостовой, словно тряпичная кукла. Казалось, еще немного - и все защитники города бросятся бежать прочь со стен и начнут искать спасения в городе.

_______________________________________________________________________

Почувствовав, как смертельный ужас ледяной хваткой сжал его сердце, Реджинальд остановился, не дойдя буквально пары шагов до наблюдательного пункта. Заклятье, а в том, что этот страх - дело рук и воли некромантов, Реджинальд не сомневался - подействовало и на остальных. Даже на бесстрастном в критические минуты лице тысяцкого отразилась тревога. Сэр Уилмор, который, похоже, тоже понял в чем дело, пробормотал:

- Темное Отчаяние! Плохо дело!

В сотне Реджинальда бытовало другое название этого заклинания - "гиблый омут" - ибо ощущения от него были сродни погружению в темную холодную пучину, без надежды выплыть на поверхность. Лихорадочно соображая, что бы предпринять в таком положении, разведчик, борясь с влиянием тьмы, обратился к отцу Джендри:

- Выручай, отче! На тебя надежда вся!

Но тот сам попал под воздействие, и лишь молча повернул к нему бледное лицо, беззвучно шевеля губами. Один из стражников, стоявший возле крыльца, выронил на землю оружие и, схватившись руками за голову, стал сползать спиной по стене, пока не сел на мостовую, уставившись перед собой отсутствующим взглядом. В дверях таверны появился напряженный наместник, он чуть лучше остальных владел собой, но и по нему было заметно, что долго он сопротивляться не сможет.

- Что происходит!? - впервые его голос прозвучал по-настоящему, искренне испуганно. - Чары?

- Озаренный! Сделайте что-нибудь! - отчаянно крикнул Реджинальд вновь, но светличный не реагировал. Тогда сэр Уилмор подскочил к нему, сильно встряхнул за плечи и, приблизив собственное лицо к озаренному, сказал, глядя тому в глаза:

- Очнитесь отче! Если вы в сей час не поможете - значит в лечебнице все напрасно сгинули! И мы вслед отправимся! Отче, неотомщенными они останутся! Вспомните клятву вашу!

Слова рыцаря таки возымели действие на светличного. Тот встрепенулся, вытер лицо рукавом и пробормотал:

- Не подведу более, родные, не подведу... - затем он бросился к таверне, на ходу созывая своих послушников. Через некоторое время сверху, с наблюдательной башенки, раздался его поначалу дрожащий и срывающийся, но крепнущий от слова к слову голос: