Калтонхолл (СИ)

Назим Торовальд понял, что его заклинание больше не действует на защитников города. Оно не рассеялось и не было отражено контрчарами, оно попросту утратило силу за стенами, когда над осажденным городом появился сияющий золотистый контур исполинских грифоньих крыльев. Что ж, ему пришлось признать, что эти люди кое на что способны, им удалось противостоять слаженному заклинанию отчаяния в исполнении самого Назима и его помощников-личей, что уже говорило о многом. Более того, защитникам города удалось сорвать план некроманта по обезглавливанию их армии предрассветной атакой. Хотя ему и доложили о том, что нежити удалось уничтожить госпиталь и часть местных магов с ним, основная задача не была выполнена - наместник Аддерли и его помощники уцелели, тогда как отряд Гархона потерял более десятка стражей и двух вампиров, включая его самого. Узнав о наличии в городе камней, способных противостоять его вуали тьмы, он удивился - все-таки, этого он никак не мог предсказать - а сопоставив в уме сведения о замеченных в городе гномах, сообразил, что горожане получили подкрепление, о котором Назим не знал. Источник в Калтонхолле вновь подвел его, и теперь некромант не сомневался в приговоре, который вынесет заигравшемуся в свои нелепые игры глупцу, когда город будет взят.

Впрочем, все это отнюдь не расстраивало Назима. Он любил сильных противников, считал их ступеньками в своем восхождении. Ему всегда нравились трудные, нестандартные задачи, за которые не рисковали браться другие, но сам Назим считал, что только так, и никак иначе, достигается могущество.

Сейчас же на поле боя пришло время не магии, а меча и Назим отдал приказ к началу штурма.

_____________________________________________________________________________

Вильтон и остальные взирали на светлое знамение, словно завороженные его великолепием, они даже позабыли на время о наступающей нежити. Величественные сияющие крылья, озаренный символ Эрафии, залившие стены своим светом, вернули людям доблесть и отвагу в сердца. Черный ледяной ужас исчез, остался лишь обычный, естественный для любого нормального человека в бою страх, не шедший с прежними чувствами ни в какое сравнение.

- Озаряет нас Свет Небесный в эту битву! - благоговейно проговорил старик Феланий, не сводя глаз с крыльев.

- Ну теперь-то зададим тварям! - решительно добавил певчий Рувор, любуясь, как золотистые лучи отражаются от меча десятника Осмунда. - Как в песнях иных биться станем!

- Впервые я благодать такую вижу! - восхищенно отметил обычно скупой на эмоции Сил. - И страх как рукой сняло, хвала Небесам.

Вильтон был впечатлен не меньше других, но, обретя вновь способность ясно мыслить, он обратил свое внимание на приближающуюся к стенам серую волну нежити, которая успела пройти треть разделявшего их расстояния, пока люди были отвлечены захватывающей дух борьбой заклинаний. Он сумел заметить, что главный удар мертвецов нацелен на ворота, но и против дальних стен было немало врагов. Мертвецы шли медленно, не укрываясь от начавшегося редкого обстрела из луков со стен, который, впрочем, и не был опасен для исчадий скверны. Даже выстрелы мятника с восточной стены не наносили им урона - там, где огненный снаряд проделывал просеку в наступающем строю, она тут же заполнялась новыми мертвецами. Начался обстрел и со стороны нежити - в сторону города полетели черно-зеленые дымные сгустки, накрывавшие стены зловещими облаками при попадании. Благо, Вильтон видел, как пока что светличным удается сдерживать и отталкивать смертельные снаряды, не давая им задеть людей. Один такой сгусток вскоре угодил в магический светлый барьер совсем недалеко от позиций десятка Осмунда, заставив послушников отца Джендри напрячь свои силы. Когда нежить подошла еще ближе, возле Вильтона о зубец чиркнула первая стрела, сломавшись при ударе. Ополченцы немедленно отпрянули от бойниц, опасаясь случайных попаданий, но вскоре стало понятно, что лучников среди мертвецов ничтожно мало. Наступающих уже можно было отчетливо разглядеть, большинство из них были человеческими скелетами, вооруженными чем попало - от сломанных мечей и копий до простых обломков и хлама, а многие и вовсе не держали в руках ничего. Вильтон отметил, что хотя эти порождения тьмы передвигались неуклюже и медленно, они все-таки были порезвее тех, что довелось повстречать ему в заброшенном остроге. Встречались в строю и мертвецы с еще сохранившейся кое-где плотью, они выглядели еще страшнее и омерзительнее. Многие тащили грубо сколоченные лестницы и помосты, чтобы взбираться на стены. Изредка мелькали в ужасном строю изношенные, ржавеющие доспехи и потрепанное боевое оружие. Вильтон подумал, что байка Фелания про разорение некромантами старых склепов в Иренвиге не лишена доли истины. Когда мертвые подошли почти под стены, десятник Осмунд поправил шлем, поднял щит и скомандовал: