Калтонхолл (СИ)

Опомнившись, Вильтон крикнул чтоб она подала ему горшок с маслом. Женщина, хотя и была напугана, выполнила просьбу без промедлений. Взяв в руку увесистый сосуд, ополченец размахнулся и метнул его в землю у основания лестницы. Жаркое пламя, увенчанное жирным черным дымом, стало пожирать мертвецов и смолистые доски. Пылающие мертвецы в жутком безмолвии продолжали лезть наверх, и хотя огонь не причинял им видимого вреда, очевидно, он влиял на чары, поддерживающие существование нежити. Один за другим они срывались со ступенек или замирали на них, не в состоянии забираться выше.

- Мне подсоби теперича! Чего встал? - вновь закричал Феланий, тщетно пытаясь спихнуть крестовиной лестницу со стены. Припадок Вильтона прошел, и только сейчас он осознал, что стоит на виду у всей армии нежити. Стрела, в тот же миг вонзившаяся в его щит, стала красноречивым подтверждением опасности, и лавочник спрыгнул обратно.

- Бессмертный что ли? - сапожник пытался произнести эту фразу как можно строже, но от Вильтона не укрылись нотки одобрения в словах старика. Ответить же он ничего не смог, ибо сердце колотилось так, словно норовило выпрыгнуть из груди. Пот лил с юного лавочника градом, заливая глаза и стекая за шиворот, он чувствовал, как его спина стала мокрой и слиплись волосы под шлемом. Тем не менее, обломав торчавшую из щита стрелу, он подскочил к Феланию, и они вместе налегли на багор, с треском сталкивая лестницу вбок. Расправившись с врагом здесь, они подхватили носилки и быстро потащили их к десятку, который все еще отчаянно сдерживал напор нежити с помоста.

Едва Вильтон с Феланием принесли масло, люди похватали горшки и принялись закидывать ими помост. Женщина с факелом с трудом успевала поджигать фитили на сосудах. Вскоре горшки в носилках иссякли, а штурмовая лестница объялась пламенем от стены и почти на всем протяжении. Бесконечный поток нежити прекратился, лишь изредка потерявшие боеспособность, обгорелые мертвецы выходили к ополченцам, но добить их особого труда не составляло. Тем не менее, пылающий помост почему-то не спешил обрушиваться и прогорать. Когда все масло выгорело, он вновь предстал удивленным взорам ополченцев, дымящийся и местами обуглившийся, но вполне крепкий.

- Какого демона? - озадаченно прогудел Сил, сталкивая очередного лезущего мертвеца. - От него одни угли должны были остаться!

Вильтон тоже не мог понять, почему эта лестница, в отличие от других осадных

приспособлений нежити, отказывалась гореть.

- Кажись, без чар не обошлось! - пролил свет на происходящее старик Феланий, облизывая ссохшиеся в горячке боя губы.

Десятник, не раздумывая ни мгновения, вновь отправил людей за маслом и по живой цепи вызвал мага, что должен был находиться подле светличных. Вильтону было известно, что к каждому пряслу стен были прикреплены для подмоги бойцам по паре светличных и одному ученику Лисандра. Большинство же чародеев было собрано для обороны ворот. К этому времени лавочник уже раздумал менять оружие - он наловчился срубать шеи мертвецов своим мечом, лишая тех боеспособности. Битва продолжалась не первый час, но пока Небо хранило Вильтона и остальных от серьезных ранений. Лишь пара человек из десятка получили незначительные царапины и синяки. Ряды же носильщиков масла, к сожалению, поредели - далеко не одна Хельга пала на стенах, исполняя долг.

Десяток Осмунда держал оборону, ожидая прибытия чародея. Помост вновь был закидан сосудами с маслом, но на сей раз без зажженных фитилей, лишь в самой верхней его части был разведен пожар, чтобы предотвратить захват стен. Почти все ополченцы находились перед помостом, лишь двое стражников-новобранцев были посланы Осмундом столкнуть приставленную в десятке локтей восточнее лестницу. Вильтон видел, как один из них налегает на багор, а второй прикрывает его от лезущей через зубцы нежити. Затем на лестнице появился совсем еще свежий труп рослого мужчины с большим топором в руках, и отчего похожий на лесоруба. Новобранец с багром попытался спихнуть его вниз, но мертвец каким-то образом не только сумел отвести багор в сторону, но и перерубить его пополам. Затем лесоруб оказался на стене и вступил в схватку с новобранцами.

В этот момент самому Вильтону пришлось отбиваться от свалившегося на него горящего мертвеца, и пока они с Феланием разбирались с ним, он не мог наблюдать за полем боя. Едва труп перед ними лишился головы и затих, упав на стену, уши Вильтону резанул отчаянный крик одного из новобранцев:

- Десятник! - лавочник обернулся и с ужасом увидел, что кричавший ополченец с трудом удерживает своего товарища одной рукой, чтобы тот не свалился на мостовую с четырехсаженной высоты, тогда как вторая его рука окровавлена и на ней висит разрубленный пополам щит. Мертвый лесоруб с разбитым лицом неожиданно резво подобрался со спины к Осмунду, оказавшемуся к нему ближайшим, и заносил над ним топор.