Калужский вариант

— На КТЗ такого быть не может. Когда у нас начинался бригадный метод, Прусс Леонид Васильевич, прежний директор, поставил так: решения совета бригадиров — цехового, заводского, любого — должны выполняться. Традиция твердая. Я прихожу в совет не от себя — от коллектива.

Все это мне давным-давно знакомо, а для гостей в диковинку. Еще и еще раз теребят: насчет плана в номенклатуре, заработков, и что будет, если, допустим, работа бригады сорвалась по вине технологической службы — это уже третий, отмечаю про себя, заход на одну и ту же острую тему взаимоотношений бригады с администрацией. Ответы инструментальщика Валерия Волкова, как говорится, не оставляют шансов.

— Но вот прочитал в одной статье, что как раз в инструментальном цехе у вас мастер перераспределил заработок вопреки воле бригады.

— Теперь этого мастера нет.

— А если бригада ошибается?

— Нас десять, а мастер один. Как мы можем ошибаться?

— Но тем не менее скажу, как социолог, бывает такое: коллектив ошибается.

— Но тем не менее и я скажу, как рабочий: речь идет о наших деньгах. Нами заработанных. Нами, а не кем-то!

Валерию Волкову тридцать два года, на вид моложе. Десятилетку окончил в шестьдесят четвертом, бригаду возглавляет со дня ее основания в семьдесят втором. Иван Васильевич Шмаков, начальник инструментального цеха, именно ему отдал на воспитание и обучение своего сына.

* * *

Из рассказов Северина:

— ...Кто кого обрабатывает... Знаете такое выражение? Ну, у Даля нет, это наше, местное. А может, и на других заводах. Наверное, и у них. Металл обрабатывают, а по-нашему иногда говорят — «тебя обработать» или «вас обработать». Я хочу сказать о Волкове.

Он поставил интересный психологический опыт. Когда подбиралась бригада, сошлись несколько характеров разных. И вот попали двое. Один из них с третьим разрядом и огромным заработком, в основном из-за того, что делал большие партии матриц штампов. По-нашему, партионность у него была хорошая. Работа сравнительно невысокой для инструментальщика квалификации, но хлебная, много однотипных деталей. А другой товарищ с шестым разрядом делал уникальные вещи. Но зарплата у него была поменьше, чем у третьеразрядника. И когда предложили объединиться в бригаду, третий разряд сделал классическое заявление: «Я вас обрабатывать не буду». Поскольку члены бригады народ гордый, а инструментальщик гордый вдвойне, то Волков предложил выход: давай, говорит, если ты нас обрабатываешь, сделаем так. Твою работу будет делать шестой разряд, а ты будешь делать его работу. По рукам? Если ты такой специалист, то докажи делом, а по части обработки языком мы и сами мастера после душа и, еще лучше, пивка холодненького. Согласен? Тому деваться некуда. Через две недели состоялся промежуточный финиш. Третий разряд кроме брака сделать не мог ничего, а шестой сделал на его матрицах полуторамесячную программу.

(Комментарием к этому рассказу Северина мог бы, думается, послужить фрагмент из письма, полученного мной из Ленинграда от Анатолия Гавриловича Солипатрова. Ничего не зная о случае с «обработкой» в бригаде Волкова, Солипатров писал: «Если человеку не дано иметь высший разряд слесаря, то надо иметь разум и мужество и, вместо того чтобы работать плохо по шестому, взять работу третьего и делать ее наверняка. Однако разряд — третий ли, шестой ли — это лишь оценка профессиональности, а не сортности человека».)

* * *