Кам

— Во-первых, я косяке Ильдара я и сама узнала недавно. В день, когда ты сдал ему мой адрес, если быть точной. До этого мы с ним не общались длительное время, о чем я тебе говорила. Во-вторых, за кого ты меня принимаешь? Он мой друг детства. У меня, что, на лбу написано: «Стучу при первой возможности?» - На эмоциях я повышаю голос: — Как только я обо всем узнала, то озвучила ему свое мнение. Что нужно пойти к тебе и Булату и все рассказать. Что, возможно, вы найдете способ найти тех мошенников и вернуть деньги без необходимости брать кредит. Но Ильдар конечно не послушал, потому что слишком одержим идеей тебя не подвести и не разочаровать! И в этой ситуации ты предлагаешь мне воткнуть ему нож в спину, прийти и быстренько все тебе рассказать?

— Это бы значительно облегчило дело, - холодно подтверждает Камиль, заставляя меня вскипеть с новой силой.

— То есть, тебе можно печься о своих близких, а как дело доходит до других, то они обязаны стать бездушными роботами?! Ты сам после нашего секса преподнес меня Ильдару на блюдечке! Это разве порядочно по отношению ко мне? Будто у меня у самой нет права решать, с кем общаться, а с кем нет! И каким был твой главный аргумент? Он твой брат и ему было плохо. А я кто? Думаешь, мне не бывает плохо? Думаешь, я несгибаемый бесчувственный оловянный солдатик?

— Дина, успокойся…

— Да не хочу я успокаиваться, - перебиваю я его, но голос все же понижаю. — Что бы там себе не думал и не считал, во второй раз я поступила бы так же. Ильдар мой друг, а я считаю себя не вправе разглашать секреты друзей. Он доверился мне, пребывая в полном отчаянии. Я просто не могла его предать.

Пару секунд Камиль, нахмурившись, сверлит меня тяжелым взглядом, а потом вдруг выдвигает стул и садится.

— Ты там кофе вроде предлагала. Сделай, если не трудно.

___ Ребятки, знаю, что вы хотите побольше, но пока не могу себе позволить писать больше из-за самочуввствия. Завтра постараюсь дать главу пораньше

55

Поставив перед Камилем дымящуюся чашку, я возвращаюсь к кухонному гарнитуру и, имитируя занятость, начинаю старательно протирать столешницу. Его согласие выпить кофе, озвученное посреди моего эмоционального выступления - словно ушат прохладной воды. Я вдруг успокоилась и даже немного смутилась, а теперь вот и вовсе не знаю как себя вести. Пожалуй, для начала нужно перестать разыгрывать из себя Мэри Поппинс и просто сесть.

Так и я поступаю. Наливаю себе чай и занимаю место на противоположной половине стола. Камиль следит за мной поверх чашки и кажется, усмехается. Весело ему.

— Предупреждаю, если захочешь и дальше убеждать меня в своей правоте, то лучше не стоит, — говорю я, решив не затягивать повисшее молчание. — Просто выпей кофе, и я тебя провожу до двери.

— Я этого не планировал. Твою позицию я услышал и обдумаю ее чуть позже.

Я беззвучно хмыкаю. Какая завидная рассудительность. Только где она была, когда он распекал меня на глазах своей восьмилетней дочери? Ладно, проехали.

— Карина, надеюсь, не сильно расстроилась, что все вышло так, как вышло? — примирительно произношу я через паузу.

— Обиделась на меня в очередной раз, но ничего не поправимого.

— У нее же день рождения, - не сдержав упрека, напоминаю я.

— Она его еще со своими друзьями отметит. В ее возрасте праздновать с папой уже не так не интересно.

— Думаю, ты ошибаешься. Когда мы пошли в комнату, она только про тебя и говорила. Про то, как вы вместе путешествуете и про твои подарки. И кстати, я видела тебя в плавках.

Поймав вопросительный взгляд Камиля, я со смехом поясняю:

— На рисунке. Карина изобразила вас двоих на отдыхе.

Никак не прокомментировав сказанное, он отпивает кофе. Иногда в разговорах с ним я чувствую себя говорящим попугаем, ей-богу. Ну улыбнись ты или пошути в ответ. Может он смущается таким образом, а молчит, чтобы виду не подавать?

— Она очень хорошая девочка, - говорю я уже серьезнее. - Люблю, когда дети с характером.

— Как бы ей за свой характер в будущем не пришлось огребать, - задумчиво роняет Камиль. — Тоже слова контролировать не умеет как и ты.

Сравнение с веселой и жизнерадостной Кариной мне даже немного льстит. Я долгое время думала, что мое умение говорить первое пришедшее на ум Камиля сильно раздражает, но если он признает эту особенность и в своей дочери, то едва ли раздражает настолько. Потому что сейчас его слова о ней звучат с заботой и теплотой.

— Огребет? - насмешливо фыркаю я. - С таким-то папашей как ты? Едва ли найдутся идиоты, готовые быть отмудоханными где-нибудь за мусорными баками.

Лицо Камиля иронично кривится. Еще бы. Это впервые, когда я позволила себе спокойно и без обвинений вспоминать о его прошлом. Даже самой удивительно. И когда это мои взгляды успели стать настолько либеральными?

— А на Ильдара постарайся не сильно наезжать по возможности. Он очень сильно переживает, что тебя не послушал, и исправил ситуацию как мог. Я считаю, что вполне по-мужски.