Кам

Семеня по длинному залу, я гадаю, как за каких-то несколько мгновений умудрилась превратиться из уверенной в себе боевой Дины в параноидального неврастеника, вообразившего, что с ним что-то не так. Каждому присутствующему в ресторане, включая милашку администратора должно быть абсолютно плевать, кто и в какой компании к ним пришел, при условии, что они платят деньги. А я в свою очередь должна плевать на чужое мнение, что я обычно и делаю.

О чем весь этот сыр-бор в моей голове? О нашей с Камилем разнице в возрасте - вот о чем. Если интуиция меня не подводит, у нас с ним что-то вроде свидания, а прошлые убеждения не сумели подготовили меня к тому, что я буду ходить на свидания с сорокалетними.

— Все в порядке? — осведомляется Камиль, когда я неуклюже присаживаюсь, едва не сбивая со стола салфетницу.

— Да вот черт его знает, - ворчу я, возвращая ее на место. — Чувствую себя так, будто иду в порванной юбке под прицелами фотокамер.

— И почему же?

— Наверное, потому что ты меня старше, - признаюсь я после секундной запинки. Следуя заветами дедушки Твена, не зная, что ответить, я всегда говорю правду. — До тебя я встречалась только со сверстниками.

— Кто-то переоценивает значимость своей персоны.

— Этот «кто-то» я?

— Ну не я же вообразил, что все на меня смотрят и осуждают.

— Именно это я и сама всегда и всем говорю. Людям заняты лишь собой. Понятия не имею, почему меня вдруг переклинило.

Дернув бровью, Камиль углубляется меню, а я, глядя на его абсолютно невозмутимое лицо, вдруг понимаю, что так сильно меня в нем привлекает. Его совершенно не задевают ни мои шутки по поводу его возраста, ни моя бестактная прямолинейность. Я прекрасно знаю, что со мной далеко не всегда бывает легко и приятно общаться, и порой люди меня попросту меня терпят в силу разных причин: кто-то от неумения давать отпор, кто-то из вежливости, кто-то вынужденно. Камиль же настолько уверен в себе, что меня он просто принимает такой, какая я есть, пропуская мимо ушей то, на что не видит смысла реагировать. Он всегда выше того, чтобы спорить или язвить в ответ, и это так… по-мужски.

— Извини, что говорю это вслух. Ты же знаешь, я так привыкла. Это пройдет… В смысле, уже прошло. Надеюсь, ты понимаешь, что если бы я не хотела прийти с тобой сюда, я бы попросту отказалась.

— Надеюсь на это, - иронизирует Камиль, стрельнув в меня насмешливым взглядом поверх страниц. - Имей в виду, что не существует статьи за принуждение к ужину.

Я корчу дразнящую гримасу. Вот теперь он меня подначивает. И это мне тоже в нем нравится - его неброский юмор.

— Кстати, может расскажешь про то дело об изнасиловании. Как все было на самом деле?

Спрашиваю это и мысленно прикусываю язык: точно ли уверена, что потяну правду? Вдруг Камиль скажет, что та девушка была проституткой и сама напросилась? Как я буду жить с этой информацией?

Ответ: никак. Встану и уйду, скорее всего. А еще вероятно уволюсь.

Но в глубине души я уверена, что никого он не трогал. Не мог он. Таким, каким я знаю его сейчас, Камиль не могу никого изнасиловать.

— Это длинная история, которую мне не хочется пересказывать, и которую тебе не нужно знать. Если вкратце: так девушка была солевой наркоманкой, а им всегда нужны деньги на дозу. Сначала она предложила свои услуги, а после того, как отказался, стала орать об изнасиловании. Менты за минуту поднялись и разбираться, кто прав, а кто нет, особо не стали. Им просто нужен был повод меня посадить. Любой, кто ту наркоманку видел, понял бы, что ни о каком изнасиловании речи не шло.

— А что с ней было не так?

Камиль криво усмехается.

— Набери в интернете «солевые наркоманы». Для тебя многое прояснится. С такими небезопасно даже на одном диване сидеть, не то чтобы сексом заниматься.

Мне не нужно лезть в телефон, чтобы испытать приступ тошноты. Ну, что? Поздравляю Дина. Сбегать с ужина и увольняться тебе не нужно. Страшилка о насильнике, преследовавшая меня с детства, только что лопнула как мыльный пузырь.

58

— Странно, что ты ешь рыбу, - я указываю глазами на тарелку Камиля с дымящимся палтусом.

— Почему?

— Ты производишь впечатление кровожадного мясоеда.

Он вопросительно поднимает брови.

— То есть пояснение об обстоятельствах несостоявшегося изнасилования тебя не переубедили?

Я не спешу с ответом, предпочитая наслаждаться тем, как слаженно и непринужденно течет наш диалог. Нравится, что сейчас Камиль не пытается игнорировать ни одной моей фразы и нравятся его ироничные ответы. Я бы никогда не смогла быть в отношениях с тем, у кого отсутствует чувство юмора и кто не понимает моих шуток. Свой юмор Камиль выдает дозированно, что позволяет ему не скатиться в простоватого хохмача, а еще он отлично понимает мои шутки.

— Помимо солевой наркоманки, к тебе имеется еще много вопросиков, - хмыкаю я, обличительно тыча в него вилкой. — Хоть веганом стань - они все равно не кончатся.

— Удивительно, как ты согласилась работать на такого маргинала как я.

— Маргинала? Для бывшего криминального элемента у тебя очень неплохо развит словарный запас, знаешь.

Теперь Камиль смотрит на меня с шутливым снисхождением.