Камарад

– Т-ак?! – протянула та. – Это ты чем тут ты козе… – начала она, но потом заметила нас и оборвала себя на полуслове и улыбнулась мне: – Э-э-э, здравствуйте люди добрые! – а потом посмотрела на деда: – Говорила я, что машина какая-то едет! А ты все мне на слух пенял, что стара и ничего не слышу! Сам ты пенек глухой!

– Ксан, ну не ругайся, вишь, гости у нас, – улыбнулся ей дед, а потом добавил: – Не нехристи какие, а самые, что ни наесть – наши!

– Коль, ничего не спутал? – спросила она его, а потом с прищуром посмотрела на меня, нахмурилась и перевела взгляд на Вику. Покивала головой своим мыслям и накинулась на деда со словами: – И что ж ты ирод их тут держишь?! Почему в дом не зовешь?! – она уперла руки в бока и подошла к нему вплотную, а тот пытается попятиться и молчит. Старушка вдруг резко втянула в себя воздух и прищурилась: – Ты старый пень! Откуда сигареты взял?! Курил?! С твоими-то легкими?! – она стала на него надвигаться, а дед пятиться.

– Ксана, Ксана, ты это… ты того, гости у нас! Веди себя пристойно! – спрятался он за спину Вики.

– Ой, здравствуй красавица! – улыбнулась старушка, близоруко рассматривая Вику. – Ты уж извини, сразу тебя не заметила, глаза плохо видят, а очки дома оставила.

Что тут за хрень творится?

– Бабушка, а почему у тебя такие красивые ногти? – спросила Вика с издевкой, а потом добавила: – Никогда такой качественной маски не видела! Вы вообще кто и зачем стариками прикидываетесь?

Дед выглянул из-за плеча Вики и переглянулся со своей Оксаной и они одновременно засмеялись.

– Ой, уморила! – смахнула старушка с глаз слезы, а потом кивнула в сторону: – Пошли в дом, покушаете, с дороги отдохнете, да и поговорим.

Она взяла Вику под руку и что-то тихо ей сказала, а потом развернулась и повела ее за собой. Дед довольно хмыкнул и подмигнул мне и сделал знак рукой, мол не спеши. Как только его «половина» скрылась за углом дома, он облегченно выдохнул:

– Вот старая, совсем уже достала! Свихнулась на своем здоровом образом жизни! Давай, покурим!

Хм, старость надо уважать, хотя я нахожусь в прострации от уведенного, как и моя напарница, которую потащили как телочку на веревочке. Молча, достал сигареты и протянул ему.

– Дед Коля, – протянул он мне руку для рукопожатия, после того, как затянулся.

– Кир, Кирилл на Камараде, – пожимая его руку, представился сам, потом спросил: – Не слыхал?

– Откель! – махнул он рукой. – Территория-то эта под защитой, никто сюда проникнуть не в силах, кроме… – он нахмурился, но потом отрицательно мотнул головой, а потом продолжил: – Ты мне лучше скажи, как сюда смог пробраться и силовой контур прорвал?

– Какой контур? – прищурился я.

– Как какой? Тот, который вокруг деревни на пару километров растянулся. Его никто пройти не в силах! Так шибает, что назад отлетаешь!

– А шибает чем? – потер я щетину.

– А хрен его знает! Правда, не то что шибает, но не пройти, – он наклонился ко мне и прошептал: – Кроме той гадости ничего нет?

– Иномирской? – уточнил я на всякий случай и, увидев, что тот закивал, продолжил: – Самопальный вискарь, градусов семьдесят.

– Что ж ты молчал-то! Дорогой ты мой человек! – У Коляна блеснула слеза, а сам он потер руки в предвкушении. – Неужто самогон? – спросил он с надеждой в глазах.

– Ну, а что же еще, – пожал плечами.

– Так, быстро, бери и погнали! Пока наши девчонки не прочухали! Закусь обеспечу, и они нас отыскать сразу не смогут, пару часов уж точно!

Не знаю, но мне почему-то захотелось его послушаться. Наверное, устал от нервотрепки и то, что у Николая глаза горят, а сам он радостно, доброжелательно и счастливо улыбается. Давно не встречал таких людей. Две бутылки вискаря взял в кузове и мы «погнали». Это конечно громко сказано с моими-то увечьями, за своим будущим собутыльником мне не угнаться. Уже через десяток секунд между нами организовалось порядка двадцати метров. Дед оглянулся и нахмурил свои густые и седые брови, не выдержал, вернулся ко мне и спросил:

– Ты чего это тащишься как утка обожравшаяся?

– Да, – отмахнулся я, – травма у меня, – кивнул на пах.

– Болеешь или ножкой получил? – хихикнул тот.

– Ножкой, да еще с разбега, – вздохнув, признался я.

– Вот бабы, – осуждающе покачал он головой, – сперва ластятся, потом бьют и жалеют, а в итоге всю душу вынут! Вот моя! Когда ухаживать начал, все нос воротила, потом ласкалась как кошка, а сейчас… – он горько вздохнул и махнул рукой.

– А вы давно вместе? – поинтересовался я.

Дед на мгновение задумался и пожевал губами, потом стал загибать пальцы, а в итоге сказал:

– Вот никак не могу запомнить, – сокрушенно покачал головой. – Скоро же годовщина свадьбы, вроде в начале сентября, справляли… – он нахмурился и почесал затылок. – Или в октябре? Надо паспорт найти – глянуть, а то опять корить начнет, что ни хрена не помню!

– А свадьбу в каком году-то играли?

– Год? Хм, лет сорок назад? Или больше? – он прищурился, а потом сплюнул на землю. – Сорок-то вроде уже отмечали, а вот когда и не помню, – развел руками и добавил для себя: – Не забыть глянуть паспорт и данные переписать.