Камарад

— Чего тебе? — не повернула она и голову, только пот со лба смахнула.

— Когда ты ударила ящик он чуть не закрылся, искра мелькнула, а до этого ничего не происходило, — говорю ей и задаю вопрос: — Ты никуда не нажимала?

Та хмурится, рассматривает дверцу, а потом свою ладонь.

— Хм, тут у меня царапина, немного крови выступило. И когда это порезалась? — отвечает та и нахмуривает лоб. Какое-то время размышляет, а потом протягивает в мою сторону руку: — Нож дай! Быстро!

Не понимаю, зачем ей потребовался нож, но протягиваю требуемое. Оксана без раздумий рассекает себе ладонь и ее кровь льется на тело девочки. Хозяйка дома на этом не успокоилась, размазывает свою кровь по ране Алексы, потом и ее по груди и лицу, мазнула по бедрам и ногам.

— Я тебя обману, ящик ты иномирский, тварь бесчувственная! Ты у меня заработаешь, дрянь такая! — приговаривает Оксана, как молитву читает.

Все она вытаскивает порезанную руку в крови и с силой захлопывает дверь лечебного саркофага, та щелкает, и по ней начинают бегать искры и даже раздается какое-то гудение. Вторая дверь и последующие двери закрылись. Теперь прибор гудит низким звуком и по нему пробегают всполохи искр, а вот в доме стало темнее, свет притух, как в былые времена, когда напряжение проседало. А гул в саркофаге продолжает нарастать, искры бегут все быстрее и их становится все больше. Вот он уже весь светится и гудит не тише Камарада, когда тот с натугой выбирается из глины.

— Что тут происходит? — спросил Николай, входя в комнату, а за ним следом и Петр с Василием показались.

— Да, ящик уговаривала работать, никак не хотел, — устало махнула рукой Оксана и, осмотрев ребят, покачала головой: — Как же вы, обормоты, девочку-то не уберегли?

— Ну, это… — понурив голову, развел руками Петр.

— Оксан, нет в том их вины, — заступился я за ребят. — Несчастный случай и не более того.

— А ты чудо такое, откуда взялся? — спросил Николай, подходя к саркофагу.

На его дверцах расположился котенок, который не испугался ни всполохов, ни гудения. Хозяин дома хотел его погладить, но тот оскалился, зашипел и махнул лапой с выпущенными коготками. Коля в последний момент отдернул руку, но котенок лапу сразу вскинул, и шипеть не перестал. Он будто говорит, что тот, кто подойдет, получит от него по полной программе.

— Ух, какой воинственный! Это ее котофейка? — улыбнулся дед, вернее молодой мужчина.

— Нет, его Вика поймала, а Алексу он себе в хозяйки выбрал, — ответил я, чувствуя, как напряжение начинает отпускать.

— Ладно, — хлопнула себя по ноге хозяйка, — тут мы ничем сейчас не поможем, а ребят нужно покормить, но сперва защичничка напоим. — Она прошла на кухню, загремела посудой и вскоре вернулась с миской молока.

— Настоящее молоко? — удивленно спросил Васька и с шумом сглотнул слюну.

— Ага, от Буренки, — кивнула женщина и обратилась к серому котенку: — Это тебе, а сгонять тебя не стану, охраняй.

Тот как будто понял, что его не гонят и когти на лапе втянул и шипеть перестал, только пару раз, забавно так, прям, как Васька, с шумом втянул в себя воздух. Оксана поставила миску на саркофаг и отошла. Котенок с прищуром оглядел подношение, подозрительно бросил взгляд на нас, а потом медленно подошел к миске и принялся жадно лакать.

— Так, все на кухню, — скомандовала хозяйка, а сама за локоть задержала Николая и что-то тому стала на ухо говорить.

У ее мужа хмурое лицо просветлело, а глаза стали чуть из орбит не вылезли. Чем-то она его здорово озадачила. Это выяснилось спустя всего минуту. Он поманил меня к себе и выдал:

— Нам позволили с тобой расслабиться! Так что, если остался вискарь, то бери его и чеши к землянке! Я закусь возьму и скоро подойду.

Настроение у меня нервное и адреналин в крови не уляжется. Да и кое-что решить нужно. Самогонка, гордо названная виски, в Камараде есть, взял пару бутылок, прихватил сигарет и заглянул в кабину, чтобы забрать ключи от зажигания. Угонять его тут некому, но это привычка такая, хотя не зная секреток его хрен заведешь, вернее, он проедет метров пятьсот и встанет. Вике-то я объяснил, как Камарада заводить, хотя долго сомневался в правильности такого решения. Но когда оставил ее одну, а сам отправился через реку, то и показал что и как. Уже собрался захлопнуть дверь, как ожил переговорник, противно издав свою трель вызова. Хм, ответить? А почему бы и нет? Но не сейчас, он же наверняка не успокоится, поэтому взял его с собой и поспешил в сторону землянки. Расположился у ее входа и принялся дожидаться Николая, тот не заставил себя долго ждать, явился с корзинкой, в которой пирожки, сыр и прочая закусь, да еще и иноземную настойку прихватил. Помнит, что она мне больше приглянулась, чем вискарик самопальный.

— Так, — поставил он корзину на землю, — сперва, чудо прибор Греба на полянку вытащу, а потом и посидим как люди!

Хм, этот прибор оказался на удивление легким, Коля его, не напрягаясь, перенес и положил в метрах пяти от входа, пояснив свои действия:

— К чертям собачьим его, а то только добро переводить!