Камбер-еретик

— Тогда мне придется сыграть роль помощника Ревана и действовать самому, правильно? — сказал Райс. — Придумаем разумное объяснение… что якобы я внезапно утратил свой дар, или еще что-нибудь в этом роде… Но думаю, что все обойдется. Видит Бог, я не гожусь на роль мессии.

— Вот и Камбер так считал, — пробормотал Джорем, — и посмотрите, что сталось с ним.

— А что?

— Ладно, будет вам. Мне кажется, Райс, из тебя выйдет превосходный Иоанн Креститель. Будешь скитаться по пустыням, питаясь медом и акридами. Черт побери, как же все это рискованно!

— Да, рискованно, — подхватил Джеффрай. — Но разве будет лучше, чтобы люди уничтожили нас только за то, что мы Дерини? Если у тебя нет других предложений, мы будем благодарны, если ты оставишь все прочие возражения при себе. Ивейн и Райс, мне кажется, вам следует побеседовать с Реваном как можно скорее. Если он согласится взяться за это дело, то должен успеть подготовиться, пока мы придумываем правдоподобное объяснение его появлению у виллимитов. Кстати, а кто-нибудь задумывался над тем, что будет, если он откажется?

Ивейн вздохнула.

— Он не откажется. Так же, как и у нас, у него нет иного выбора. В конце недели мы отправимся прямо в Шиил.

— Вот и славно. А пока я придумаю, как Райсу и Элистеру встретиться с Эмрисом и Квероном.

ГЛАВА XI А говорят: кого хочет он учить ведению и кого вразумлять проповедию? Отнятых от грудного молока, отлученных от сосцов матери? [12]

Прошло несколько дней, и погожим зимним днем Ивейн с Райсом отправились в свою усадьбу в Шииле — якобы желая навестить детей. Покуда Райс занимался с отпрысками, Ивейн, сославшись на усталость с дороги и недомогание, осталась дома вместе с Реваном.

Они вышли в заснеженный сад. Реван хромал меньше обычного, и все же он с благодарностью принял предложение Ивейн присесть на скамью. Неподалеку семилетняя Райсил демонстрировала отцу, как хорошо она объездила гнедую лошадку, которую родители подарили ей на день Богоявления. Тиегу было всего шесть, и ему не дозволяли пока самому сидеть в седле, его держал на руках Райс, и когда отцовский конь переходил на рысь, мальчик вскрикивал от восторга. Здесь не было только старшего, Эйдана, но сейчас он гостил в Труриле, неподалеку от Кулди, у своего кузена Адриана Мак-Лина, внука сестры Камбера Эйслин и отца второго Камбера, которого, во избежание путаницы, все именовали Камлином, и который был на год старше Эйдана. Первенца своего Ивейн видела лишь по праздникам и безмерно тосковала вдали от него.

С печальным вздохом она вновь обернулась к Ревану, рассеянно вертевшему пергаментный свиток в узких, испачканных чернилами пальцах. Скорее всего, поэма или песнь его собственного сочинения, но спросить напрямую Ивейн не решилась. Спасенный Катаном хромой ученик плотника за эти годы стал книжником и поэтом, и мысль о том, что их планы означают крушение всех надежд этого одаренного юноши, наполнила горечью сердце Ивейн. Но выбора не было.

— Как успехи детей, Реван? — спросила она, стараясь немного оттянуть неизбежное.

Реван улыбнулся, откинув с лица прядь светло-каштановых волос. Как и большинство молодых мужчин, он носил волосы до плеч.

— Лорд Тиег еще мал для серьезного обучения, миледи, — просто сказал он, — хотя подает большие надежды. Больше всех меня радует леди Райсил. Если она продолжит учение всерьез, то преуспеет в науках, как вы.

Польщенная Ивейн сняла с плаща сухую веточку и стала машинально вертеть ее в пальцах.

— Наследственность, — с улыбкой произнесла она. — Вся в деда. — Она внимательно разглядывала веточку, словно никогда прежде не видела ничего подобного. Ивейн искала нужные слова.

— Реван, ты долгие годы служишь моей семье. Тебе нравится эта работа?

Он улыбнулся своей обычной легкой, лучезарной улыбкой и застенчиво опустил глаза.

— Вы же знаете, миледи, что да. Вы и лорд Райс всегда были очень добры ко мне. Дети стали мне такими же родными, как братья и сестры, которых мне так и не довелось увидеть. Откровенно говоря, мне… иногда мне нравится думать, что я для вас нечто большее, чем просто наставник ваших детей, что я часть семьи, скромный бедный родственник. — Он отважился взглянуть на нее. — Вы не сердитесь на меня?

— Сержусь? Нет, конечно! Ты и есть часть нашей семьи. Зная, что ты здесь, нам с Райсом не нужно беспокоиться — наши дети в хороших руках.

Он был польщен, но промолчал, и Ивейн решила, что откладывать больше нельзя.

— Реван, мы с Райсом приехали не только затем, чтобы повидать детей. И я вполне здорова. Я хотела поговорить с тобой о твоей работе у нас и спросить, не захочешь ли ты послужить нам несколько иначе. Задача будет намного труднее тех, что тебе приходилось выполнять до того времени. Если бы мы не считали тебя членом семьи, я не отважилась бы просить об этом.

— Что это за служба, миледи? — пробормотал Реван. Его лицо внезапно стало более серьезным, а веселые искорки в глазах потухли. Отложив свой свиток, он с волнением ждал ответа.