Камбер-еретик

Час перед трапезой ушел на то, чтобы, освободившись от тяжелой одежды и короны, погрузиться в сон, который с помощью Тависа стал как бы дольше. С двумя другими мальчиками Тавис поступил точно так же и разбудил только тогда, когда регенты уже не могли больше ждать. Целитель убедил регентов, что детям необходимо сначала основательно подкрепиться, но большего для питомцев не добился. Ему оставалось только наблюдать со стороны и, если потребуется, быть готовым оказать помощь. Если король уснет за столом, вечернее пиршество закончится. Были известны случаи, когда более зрелые монархи засыпали над тарелками.

Встречаемые радостными криками дворян и звуками труб, король и его братья вышли в зал в сопровождении свиты. Алрой как хозяин пиршества сел посередине стола. По сравнению с отцовским троном, возвышавшимся на помосте, мальчик казался просто гномом. Трон окружали регенты и их жены в мехах, драгоценностях и со знаками своего фамильного и придворного достоинства. Джаван и Райс-Майкл сидели по разным концам высокого стола, тоже окруженные придворными, которых больше занимал собственный престиж, чем самочувствие двух детей, вынужденных слишком рано стать взрослыми. Не считая слуг и пажей, прислуживавших за столом, у братьев короля не было сверстников в огромном зале. Тот вечер стал первым, но отнюдь не последним уроком одиночества королевской судьбы.

Однако, несмотря ни на что, вечер не был лишен прелестей даже для мальчиков, хотя, если бы им удалось отдохнуть подольше, их настроение было бы значительно лучше. Еда, обильная и экзотическая, подавалась под мадригалы и музыкальный аккомпанемент, блюда, прежде чем поставить на стол, проносили через весь зал для увеселения гостей. Подавали жареную дичь и сельдей, осетров в лавандовой воде, отчего казалось, будто они все еще плавают; фазанов, фаршированных голубиным и лебединым мясом; огромные торты и мясные пироги; угрей, сваренных в вине, и прекрасно зажаренного павлина, поданного к столу в своем переливчатом, радужном оперении. Здесь был даже халдейнский лев, сделанный из золотистого марципана и жженого сахара, с вишнями вместо глаз. Алрою достался кончик хвоста и ухо этого чудесного льва.

Развлечения были интересны в равной мере и детям, и взрослым — выступления акробатов, арфистов и трубадуров. Алрой был очарован пантомимой, изображавшей победу его отца над ненавистным Дерини Имре, хотя ему никогда не доведется узнать, как вывернули регенты эту историю, чтобы показать, что Имре пал от своего же меча, а не пошел на смерть по собственной воле, использовав свои способности, предпочитая смерть жизни в плену у Синхила и Дерини — его сторонников. Если не считать самого Имре и Эриеллы, Дерини в пантомиме вообще не появлялись.

Несмотря на старания Тависа, копившаяся весь день усталость очень скоро начала сказываться на мальчиках. Поощряемые взрослыми, дети могли пить столько вина, сколько хотели, и сначала Райс-Майкл, а потом и Алрой принялись клевать носами.

Слуга ненавязчиво предложил Алрою чашу для ополаскивания пальцев, Алрой пристыжено поблагодарил, но к тому времени Джаван тоже начал зевать, а Райс-Майкл, покачиваясь, сполз со стула и устроился спать под столом. Казалось, никто из гостей не заметил этого.

Зато Тавис отлично все видел. Расположившись в галерее, окружавшей зал, он в течение всего пиршества сверху наблюдал за мальчиками и ждал, когда наступит решительный момент. Во время особенно шумного танца он спустился вниз в сопровождении двух слуг. Пока слуги занимались Джаваном и Алроем, Тавис вытащил из-под стола спящего Райса-Майкла.

Таммарон заметил, что они уходят, и одобрительно помахал Тавису, его собственные сыновья в это время уже давно находились в постели. Кроме Таммарона, никто даже не оглянулся в сторону принцев. После танца Мердок и Ран, лениво развалясь в креслах, затянули подхваченную хором дворян непристойную балладу, одну из тех, что можно услышать в винных погребках по всему Валорету. В углу Эван и его братья Хрорик и Сигер затеяли игру на деньги с четырьмя другими мужчинами. От выпитого вина лицо Хьюберта покраснело, а сам он сделался совершенно невменяем (к большому, неудовольствию жен остальных регентов и служанок, которым случалось чересчур близко подходить к его преосвященству).

Джеффраю, одному из немногих присутствующих Дерини, и горстке других представителей обеих рас, сумевших остаться относительно трезвыми, оставалось только качать головами и удивляться, как им удастся пережить следующие несколько лет, если Гвиннед будет находиться в руках таких вот людей.

К счастью для принцев, следующий день прошел намного легче. Во-первых, он начался позже обычного. К назначенному часу в полдень регенты только еще начали отходить от ночного пиршества, следующий час ушел на сборы мальчиков.