Камбер Кулдский

— И чтобы предотвратить мое предательство, — добавил Синхил.

Он натянуто улыбнулся, и вдруг голова его упала на грудь, глаза закрылись. Он с трудом приподнял голову.

— Что со мной?

— Это лекарство. — Райс в упор смотрел на него. — Вы почувствуете сонливость. Ваши чувства притупятся. Вы все время будете в полусне. Так будет лучше, поверьте мне.

— Лучше для кого? — прошептал Синхил. — Неужели вы боялись, что я предам вас? Я же дал слово. — Он показал на фляжку. — Это было ни к чему.

При этих словах Джорем встал и пошел к ручью. Там он опустился на колени. Райс подошел к нему. Он знал, что так подействовало на Джорема.

— Это действительно было нужно? — спросил Джорем, наклонившись к воде, чтобы напиться.

— Я думаю, да. Джорем, я пытался прочесть его мысли всю дорогу и не смог. Он как глухая стена. У него какие-то врожденные защиты, возникающие, когда на него что-то давит. Я не могу проникнуть сквозь них, во всяком случае, незаметно для него. Я думаю, поэтому мы не смогли воздействовать на него там, в аббатстве. И я не уверен, что это удалось бы нам в Дхассе, особенно сейчас, когда мы так устали.

— Верно, — согласился Джорем. — Он вытер руки о плащ и повернулся к Райсу. — У него действительно есть такие защиты? Как ты думаешь, потом ты сможешь преодолеть их?

Райс пожал плечами и неуверенно улыбнулся.

— Всегда есть пути для преодоления сопротивления любого человека, особенно если ты Целитель… Кроме того, в убежище я попрошу Камбера работать со мной.

Джорем долго стоял выпрямившись, потом взглянул на отдыхающего Синхила.

— Ты сказал ему всю правду о действии наркотика?

— Да. У нас будет достаточно времени, чтобы привезти его к Порталу. Он будет все время в полусне. Лучше пусть будет так, чем он устроит сцену, — сказал Райс и сунул пустую фляжку в сумку.

— Если кто-либо заинтересуется им, объясним, что он болен, и мы везем его к Целителю епископа. Это звучит вполне правдоподобно.

— Хорошо.

Джорем вздохнул и, покачав головой, хитро улыбнулся.

— Я, вероятно, устал больше, чем предполагал. А ты с энтузиазмом включился в заговор. И это ты, кто раньше всегда старался держаться подальше от всяких интриг!

— О, не произноси этого слова!

— Какого? «Интрига»?

Джорем улыбнулся, похлопал Райса по плечу и указал на клевавшего носом принца. Пора было сажать его в седло и ехать дальше.

Судьба королевства была в их руках, и все должно было решиться в следующие несколько часов.

К счастью для всех троих, колеса бюрократической машины Гвиннеда вертелись очень медленно, и аббат святого Фоеллана только сейчас начал думать, как объяснить причину исчезновения брата Бенедикта.

Как и предполагали Райс и Джорем, отсутствие Бенедикта было замечено только утром, и заметил его настоятель, который не увидел Бенедикта на хорах во время мессы. Но настоятель был человек очень занятой, у него было много обязанностей, и только когда брат Бенедикт не явился на следующее богослужение, он забеспокоился.

Решив, что брат Бенедикт заболел, настоятель направился в больницу, но смотритель больницы брат Рейнард не видел Бенедикта уже несколько дней. Тщательный осмотр всего аббатства, занявший несколько часов, не дал результатов.

Несколько монахов были посланы на лошадях осмотреть все окрестности аббатства на расстояние, которое мог бы преодолеть за это время пеший человек. Но буря сделала свое дело. Если брат Бенедикт упал от слабости и умер, то этого уже никто не узнает до самой весны. Аббатство постигло большое горе. Монахи отслужили большую мессу по брату Бенедикту следующим утром, и затем вновь потекли обычные дни жизни своим порядком.

И это дело заглохло бы навсегда, если бы не брат Левит. В этот день он решил проверить наличие зимней одежды монахов. Осматривая содержимое шкафов близ кельи пропавшего брата Бенедикта, брат Левит был очень удивлен, обнаружив пропажу двух сутан. Проведя расследование среди монахов, пользовавшихся шкафами, он выяснил, что два дня назад все было на месте. Однако никто не мог объяснить пропажу сутан.

Озадаченный Левит доложил обо всем помощнику приора, тот, в свою очередь, приору, а приор — аббату. Это случилось уже вечером. Аббат сначала отругал приора за то, что тот лезет со всякими пустяками, но разум его все время был занят мыслями о пропавшем брате, и у него зародились смутные подозрения.

— Брат Патрик, сколько сутан пропало?

— Две, отец аббат.

Аббат поднял перо и повертел его между пальцами.

— Скажите, вы помните двух человек, которые приезжали на свидание к брату Бенедикту две недели назад?

Приор озадаченно замолчал.

— Конечно, помню, отче. Монах этот был на службе у епископа, но…

— Я это помню! — рявкнул аббат. — Он был гавриилитом или просто притворился им.

Приор озадаченно смотрел на аббата, а тот повернулся и вытащил календарь с заметками из шкафа. Не найдя в нем того, что искал, он швырнул его обратно и забарабанил пальцами по столу.

— Попросите явиться сюда врача, брата Патрика, а также брата Пола, Финеаса и Джубала.

— Хорошо, отец аббат.

Удивленный приор выскочил из кабинета.