Камбоджа

Овчалова пунцовей пионерского галстука - гипертония в таком юном возрасте? - это из-за курения. Личико Рыжей перекосило от ярости - наверное, в детстве Танюшу перекормили абрикосовыми косточками - непроизвольное сокращение мимических мышц, как следствие неправильного питания.

- Куда же вы?! Не уходите!

Ослепительная улыбка растопыривает мои щёчки: в коридоре ещё так много дверей - девочек везде внимательно выслушают.

Я доволен.

А подруги еле сдерживают торнадо негативных эмоций. Такой, знаете ли, шквал идиоматических выражений, смачно приправленный разными поганенькими словечками. Ругательными.

- Ну что, мальчики, играем? - Ольга теоретически обворожительно улыбается, но практически выходит почему-то гримаса самки шимпанзе, изнасилованной нетрадиционным способом - в ноздрю, хлюпающую аквамариновым ринитом.

Я лучезарен:

- Киса, конечно, а как же? Конечно, Киса, играем!

Играем. Вадик потеет Ниагарским водопадом - так старается сделать наше поражение неизбежным. Но я собран - сознание расширено (спасибо Тохе: не пожалел полста граммов виски), я внимателен (глаза имеющий да пропасёт расклады Рыжей) и... - чтоб им загадать, а?

По лагерю в этом время разносится рефлекторно-слюнявый гул - в ответ на предложение поварихи наполнить пустые желудки общепитовской пищей:

- Де-э-эти! Ууужин! Наууу-жин! Все на ужин!

О, тема.

- Так, подруги, слушай наше желание: щас пойдём в столовую, и вы там заточите по две тарелки каши. Акцентирую: не две на двоих, а по две на каждую. Уяснили?

Кивают. И замечательно. Желание простенькое, легко выполнимое. Я его специально придумал, чтоб хоть немного загладить эффект от предыдущего, но кто ж знал...

Столовая. Столики на четверых: керамические тарелки со штампиками, нарезанный хлеб и алюминиевые ложки. Ложки двигаются по циклу "рот - тарелка - рот". Иногда цикл даёт сбои - по лбу соседа - а нефиг чавкать! не дома! в культурном, типа, обществе!

Рыжая доедает первую порцию. Молодец! А вот Ольга... как-то она чересчур безрадостно ковыряет манную кашку.

Подхожу:

- Оленька, почему так вяло?! Где задор?! Бери пример с Танюшки!

- Я её с детства ненавижу.

- Танюшку?

- Манную кашу.

- Серьёзно? - в моём голосе неподдельное сочувствие. Я сам с пелёночных лет не перевариваю гороховый суп - у меня метаболизм другой, а может просто цвет этого гастрономического чуда не приводит меня в трепет, не знаю, но... А в детском саду одна нянечка, сука, чтоб ей, тварь, заставляла...

Молчит, ложкой в жиже кресты рисует - не по мне ли сия живопись? - и всхлипывает: оплакивает, значит, старинного друга.

- Да ладно, Оля, не ешь. Хрен с ней, с кашей.

- Я съем.

- Да ладно тебе.

- Я съем.

Та-а-ак-с, типичный случай - доктора! позовите кто-нибудь доктора! - прогрессирующей женской припездонии. Это всё от эмансипации: что, мол, бабы мужиков не хуже. Это Ольга, значит, доказать решила, что она не хуже нас, пацанов, карточные долги платит. Ню-ню.

- Киса, зачем?

...а я похож на новый "Икарус", а у меня такая же улыбка...

- Я съем!

Гордая.

Вот ещё одну ложечку - и вдвойне гордая. Ещё чуть-чуть - гордая и почему-то зелёная. Ротик зажала ладошкой и побежала. В сортир. Надо полагать, блевать. Манной кашкой. Упс, не добежала. Ну, это ничего, бывает. Обидно, что Рыжая под шумок вторую тарелку просимулировала...

* * *

Овчалову заметно штормит. И не только её. Ну, это ничего, бывает. Обидно только, что без нас пили...

- Купаться. Идёмте на пляж купаться.

Всю дорогу я поддерживал Кабана. Чтобы не упал. А Кабан меня. По аналогичной причине. Кроме того, мы общались. Очень нечленораздельно. Нечленораздельно? Плохое слово, есть в нём что-то педерастическое, попрошу его ко мне не применять.

Мы не только общались, но и даже пытались разговаривать. Если, конечно, обмен фразами, состоящими исключительно из предлогов и междометий, покорёженных неправильным ударением и отсутствием окончаний, можно назвать разговором.

Смысл нашей содержательной беседы сводился к следующим взаимосогласованным тезисам:

- наши бабы суки,

- но хоть они и суки, мы за них в ответе, это ещё Экзюпери сказал,

- а раз так, то мы за них любого, кто хоть пальцем:

а) порвём,

б) порежем (по этому поводу мы по очереди громогласно заявили: "Я художник не местный, попишу - уеду"),

в) я попишу,

г) нет, я попишу,

д) нет, я,

е) а я говорю я,

ё) и т.д.

Пляж. Песок. Камыши. Свет фонаря. Маринка медленно раздевается и, покачивая попкой, заходит в воду. Кто-то из местных плюхается рядом: видать, желает спинку потереть.

Игорь в сторонке разводит костерок - лето, однако ночь не жаркая - подсаживаюсь, закуриваю. Из-за обилия выпитого тление "примы" абсолютно не тревожит рецепторы носоглотки. Игорь просит сигарету, если не жалко. Мне не жалко. Дерьма никогда не жалко.

А потом он говорит:

- Ты понимаешь, что, если вы кого-нибудь порежете, отсюда никто не уедет?

Я понимаю, но мне плевать, что я ему и сообщаю:

- Мне плевать.