Камбоджа. Сезон дождей

Мари тихо засмеялась:

— Это птица-носорог. Не волнуйся, мы уже близко.

Дорога постепенно расширилась. Деревья расступились, пропуская лунный свет.

Машину окутал плотный туман из облаков. Видимость пропала. Водитель сбросил скорость, ориентируясь по горящим факелам, расставленным вдоль дороги. Они въехали в город, погруженный в густую молочную пелену, и остановились. Александр различил очертания гостиницы с загнутыми кверху краями крыши. У входа рядом с фигурой красного дракона курил охранник с автоматом.

— Нам нужен номер, — попросила Мари.

Он невозмутимо кивнул на дверь.

* * *

Стол накрыли в полутемной столовой на первом этаже. Управляющий принес две тарелки с разогретой лапшой. Александр жадно накинулся на еду. В открытое окно был виден освещенный двор с беседкой, окруженной глиняными статуями будд. Нижняя часть фигур таяла в тумане, создавалось впечатление, что они не стоят, а парят в воздухе.

После ужина они вышли во двор. Александр закурил. Из беседки вылезли заспанные гуси, разбуженные их шагами.

— Будда практиковал самоумерщвление первые шесть лет. Потом он отказался от этого, осознав, что его путь лежит где-то посередине между крайностями роскошной и аскетичной жизни. Его последние слова были: «Все созданное подвержено закону разрушения. Достигайте цели за счет нераспущенности», — сказала Мари.

Он подошел ближе и обнял ее. Тревога отступила, давая временную передышку, возможность побыть с ней, не думая ни о чем.

— Пойдем спать.

— Нам дали один номер. — Вид у Мари был слегка виноватый. — Все остальные заняли паломники, — добавила она, как будто оправдываясь.

В комнате стояла двухэтажная кровать. Мари отодвинула брошенный на пороге рюкзак и, пригнувшись, присела на нижний ярус. Александр воспользовался лестницей и с блаженством растянулся наверху.

После ночи, проведенной в саванне, его тело с благодарностью приняло жесткий матрас. Мари потушила свет, оставив маленький ночник, и скрылась в ванной. Он лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к шуму бегущей за стенкой воды.

Задремав, он очнулся от скрипа. Мари, стараясь не шуметь, укладывалась спать прямо под ним. Он дождался, пока она уляжется, и нехотя спустился вниз. Мысль о горячем душе одержала верх над сном.

Сбросив липкую одежду, он долго стоял под слабой струей желтоватой воды, чувствуя, как теплые капли смывают грязь и песок с обессиленного тела. Наконец, закрутив ржавый кран, он, обернувшись полотенцем, вышел из ванной.

Мари выключила ночник. Он на ощупь двинулся в сторону кровати, оставляя на полу мокрые следы. Добравшись до лестницы, он замер, прислушиваясь к ее дыханию. Спит. Поставив ногу на деревянную перекладину, он замешкался. Мари зашевелилась, шурша простынями:

— Я думала, ты боишься высоты.

Он помедлил, прежде чем опустить ногу обратно на пол.

* * *

Он проснулся, не успев осознать, что именно послужило причиной его пробуждения. Ночной ветер шевелил занавески в распахнутом окне. В комнате стало прохладно. Нужно подняться и закрыть окно. Он попытался незаметно вытащить руку из-под ее головы. Мари недовольно засопела и повернулась на другой бок, подобрав под себя всю простыню.

Ему не хотелось тревожить ее сон. Он продолжал лежать, вслушиваясь в необычную тишину. Джунгли замолчали, ему казалось, что он слышит, как по земле, перешептываясь, плывут облака. Вскоре дыхание Мари сделалось размеренным и глубоким, он осмелился выпутаться из ее ног и встал с кровати.

Закутавшись в одеяло, он выглянул в окно. Задний двор утопал в зарослях бамбука. Чуть дальше поблескивал искусственный пруд. Он прикурил последнюю сигарету из пачки. Неожиданно в белом молоке напротив окна проступила фигура человека.

Мужчина не двигался, глядя туда, где мерцал огонек сигареты. Александр замер, всматриваясь в темную фигуру, неподвижно застывшую под пропадающим в тумане деревом. Что-то в молчаливой созерцательности незнакомца внушало тревогу. Александр продолжал курить, не спуская с него глаз. Туман колыхнулся, плавно поднимаясь от земли и обволакивая окружающие предметы. Фигура исчезла. Александр поежился от резкого порыва ветра и, выбросив окурок, начал закрывать окно.

Рама, потрескавшаяся от старости и влаги, не поддавалась. Вдруг что-то с громким стуком ударилось о стекло. Как будто птица врезалась в невидимую преграду. Александр отпрянул. Тишина. Он наклонился к подоконнику. За окном мелькнула грязная рука, сжимающая нож. Длинное лезвие просвистело в миллиметре от его лица. Александр изо всех сил держал раму, не давая незнакомцу забраться в комнату.

Мари проснулась от звуков борьбы.

— Беги отсюда! — крикнул Александр.

Послышался звон разбитого стекла. Рама не выдержала. Александр рухнул на пол, но тут же вскочил на ноги и бросился к Мари. Схватив ее за руку, он попытался вытолкнуть ее из комнаты.

— Возьми дневник! Беги к охране!

— Я не могу! — Мари сопротивлялась, в отчаянии цепляясь за него. — На тебе кровь!

— Беги! Я сказал! Беги! — истошно заорал он, выпихивая ее в коридор и захлопывая дверь.