Камбоджа. Сезон дождей

Он не соображал, что делает, не чувствовал ни страха, ни боли. Бегом вернувшись к окну, он без раздумий спрыгнул вниз. Вокруг никого не было.

Гостиница просыпалась, разбуженная криками Мари. Окна соседних номеров загорались одно за другим, освещая заросли бамбука, усыпанные битым стеклом.

Александр заметил следы крови, ведущие от кустов к пруду. Там, где след обрывался, лилии расступались, обнажая мутную воду. Он опустил руки, исследуя неглубокое скользкое дно.

Ладонь нестерпимо защипала. Он стиснул зубы и продолжил поиски. Разбуженные рыбы сердито забили хвостами, оставляя круги на темной воде.

Ничего не обнаружив, он вытащил руку и рассмотрел ее в тусклом свете луны. Порез вдоль запястья чудом не затронул вену. Александр сморщился от вида кровоточащей раны. Он оглядел себя, постепенно осознавая, что произошло. Только сейчас он почувствовал холод и увидел, что почти не одет. Он поднялся и заковылял в сторону гостиницы.

Проходя под своим окном, он аккуратно переставлял босые ноги, чтобы не наступить на осколки стекла. Он все еще не верил, что незнакомец исчез. Его фигура мерещилась ему под каждым кустом, он с тревогой вглядывался в темные заросли.

В сплетении стеблей и листьев что-то сверкнуло, он наклонился и вытащил нож из толстого бамбукового ствола. На длинном изогнутом лезвии оставались следы его крови. Он покрутил оружие в руках. Под деревянной рукояткой у основания клинка была сделана надпись. Несмотря на утреннюю прохладу, его мгновенно бросило в жар.

Cuneus cuneum trudit.

Глава 23

Утро нанесло местности непоправимый урон. Туман рассеялся, открыв взору то, что осталось от прежней роскошной жизни. Они шли мимо разрушенных домов, пришедших в упадок храмов и развалин королевской резиденции и наконец уперлись в казино, построенное на обрыве над водопадом. Пятиэтажное здание покрывал зеленый мох и ярко-оранжевый лишайник.

Александр подошел к краю пропасти взглянуть на водопад. Его окружали джунгли, окутанные испарениями и облаками, сотни разноцветных бабочек порхали над верхушками деревьев.

— Перро говорил, что это место — самое красивое на земле, — Мари засмотрелась на море, сверкающее на солнце в разрывах облаков за бесконечным зеленым ковром.

— А Будда говорил, что «все созданное подвержено закону разрушения», — Александр повторил ее же слова, сказанные ему накануне.

Ему казалось, что, добравшись сюда, он почувствует что-то особенное. Пока они шли по заросшим тропинкам, он украдкой любовался тем, как блестят ее волосы. Между ее бровей пролегла морщинка. Он уже знал этот взгляд — смесь отчаяния и упрямства. Взгляд, обращенный к самой себе. Как это возможно — так беспомощно и одновременно независимо смотреть на мир?

— Это не Гарри, — Мари неожиданно прервала его размышления.

— Я сам дал ему кукри, — напомнил ей Александр. Он вздохнул. Ему не хотелось обсуждать то, что произошло ночью. Ладонь все еще саднила под свежими бинтами.

— Ты видел его?

Он промолчал. Он уже не был уверен ни в чем, кроме того, что в его кармане лежал нож с надписью, сделанной для него Марчем в присутствии Гарри.

— Он мог продать его, подарить или обменять на что-то. Он не стал бы преследовать нас, — не успокаивалась Мари.

— Хорошо, — устало согласился Александр. — Значит, это был не Гарри, пойдем к дому.

Мари не двигалась.

— Ты мне не веришь? — И снова этот умоляющий взгляд, требующий сиюминутного подчинения.

Водопад яростно низвергался вниз, орошая брызгами скалы и деревья. Все обновлялось и сменялось с невероятной скоростью. Александр притянул Мари к себе, зарывшись лицом в ее волосы. Она попыталась вырваться.

— Пожалуйста, не шевелись, — попросил он.

Она послушно замерла. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, на краю обрыва. Он вдыхал ее запах снова и снова. Время остановилось. Все вокруг исчезло, чтобы проявиться по-новому. Он открыл глаза. Тревога, так долго съедавшая его изнутри, разбилась о высокий порог, рассыпавшись на миллионы невидимых капель.

Больше ничто не защищало его от всепоглощающего потока.

* * *

Они обошли буддийский монастырь, одиноко стоящий на краю плато, и направились к дому. В окружающих зданиях было трудно узнать то, что прежде было искусственным водохранилищем, жандармерией и казармами. Город перестал существовать, здесь никто уже не отправлял писем, не ходил в церковь и не крестился. Возможно, это место действительно находилось за пределами времени и пространства.

Александр шел за Мари, равнодушно взирая на развалины. Он забыл про дневник, про слова, которые на протяжении всего пути бесконечно крутились у него в голове.

Под ногами скрипели остатки мощеной дороги. Он смотрел на приближающиеся виллы, пытаясь угадать, какая из них могла быть его домом. Французский вкус жителей Бокора выплеснулся в удивительную архитектуру восточного модернизма. Он был не против пожить здесь пятьдесят лет назад.

Мари остановилась у калитки большого двухэтажного дома, покрытого разноцветным лишайником. К крыльцу вела длинная прямая дорожка, сложенная из заросших травой квадратных плит.