Камбрия - навсегда!

— А вот так. Сказала — если Кейндрих бросится отбивать меня у нее, значит, любит. Сам знаешь, отбить возлюбленного у сиды обычная женщина не может. Епископы не всегда справляются! И уж коли бросится творить невозможное… Кстати, сэр Кэррадок-то прав!

— Ты о чем?

— Да все о том же, братец. Об ушастой нашей. Когда это хворое дитятко мне на шею повесилось, я чуть не рухнул. Весит она, будто ростом с меня. Истинным ростом. Просто ей нравится быть такой, как сейчас. Или удобно. Вон, один рыцарь влюбился — хлопот выше кончиков ушей. А если б вся дружина? Кстати, все удивляются, что твоя в поход не увязалась. Несмотря на все хлопоты дома.

— Она очень кстати забеременела, — сообщил Рис; король немедленно заговорщически подмигнул, — так что придется ей остаться. И не дома, а в Кер-Мирддине. Я, право, думал и про Кер-Сиди, но сида своего маленького в столицу привезла. Значит, там крепость еще слабая. Опять же, к южному тракту ближе. А значит, случись что, враги туда раньше доберутся.

— Но броню напялить заставила!

— Само собой. Я ее, впрочем, во вьюк перекинул. Не сразу, а как из моих владений выехали. Не то, сам понимаешь, найдутся звонари. Но не мог же я в самом деле идти в бой в защитном вооружении! Во-первых, дурной пример. Во-вторых, лошадь устает. В-третьих, устаю я!

И замолчал, ожидая, что брат рассмеется. Тот молчал. Подпер подбородок тыльной стороной кисти и смотрел сурово. Так, что Рису, легко выдержавшему недавнюю ярость, стало немного не по себе. И даже понятно, почему главным над дружной компанией своих детей Ноуи Старый оставил именно Гулидиена. Не только потому, что старший. Ох, не только…

— Гваллен взрослее тебя, — сказал, наконец, король. — Право, жаль, что она забеременела. Опять дергал лук в первых рядах?

— А что?

— Мейриг Гвентский уже додергался. Хочешь изумительных подвигов доблести? Изволь, сойдемся с Хвикке — геройствуй. Хоть во главе дружины, хоть так. Если убьют, мне как брату будет горько. Но как король я потеряю всего одного воина. Если же тебя прибьют сейчас, я, может, и успею выйти к месту, которое мы наметили для боя. Но Немайн опоздает. И Кейндрих!

— Откуда Кейндрих?

— Все оттуда же. Из Брихейниога. Во главе армии. У ее отца, видишь ли, разыгралась подагра, и я даже догадываюсь, как эту подагру зовут. И уж она постарается, чтобы ее вклад в сражение оказался не меньше, чем у Неметоны. Сида стоит войска, да, — но вот как раз у Кейндрих-то войско и есть. А у ушастой нету. Или, точнее, очень маленькое…

Рис откинул полог шатра, ушел — туда, в ничейные земли Глиусинга. Мелкие владетели, бывшие вассалы Мейрига, прятались по укреплениям. После Артуиса им стыдиться было уже нечего. И летели гонцы к армии Хвикке — «пропускаем, пропускаем, пропускаем!». А немногие, у кого в мозгу не укладывалось подобное поведение, присоединялись к всадникам Риса. Получалось, что они с саксами воюют, а родину в опасность нарушения договора не ввергают. Так что принц с удивлением обнаружил, что, несмотря на потери, его отряд день ото дня все растет — и с каждым днем все быстрее!

В боевой поход сида собиралась впервые. Тут даже память Клирика о контактах с наемниками мало чем могла помочь. Хотя бы потому, что нанимать было некого: море бурно, а собственные граждане и так подняли ополчение и тащат упирающуюся сиду воевать. Солидарность с остальным Диведом… Но и здесь можно было сделать многое. Например, отобрать ядро будущей кадровой армии.

Сида и без того была недовольна. Толпа вооруженных людей, которую выставили кланы — маленькая толпа, — оказалась почти неуправляемой. Ее можно было построить — убив больше часа. Она могла стоять. Еще отряд можно было бросить в атаку. Один раз, развалив строй. С маневром было получше — ополченцы умели соскочить с коней, напасть, отступить, подняться в седла и снова ударить в другом месте. Но это и все. Зато сида нашла инструкторов. А именно — абордажную команду с дромона. Эти грозные бойцы начинали скучать — а до чего скука может довести солдата, капитан знал не понаслышке. Так что он обрадовался предложению не только из очередной прибыли. Тем более участвовать в сражении им не доведется — поход планировался конным, а не морским. Но сколотить пеший строй абордажники умели. И что могли сделать за неделю — сделали.

За эту же неделю Эгиль успел соорудить небольшой камнемет без противовеса. У моряков-африканцев машина — да еще и в разобранном виде — интереса особого не вызвала. Зато вызывала горячее сочувствие сида, которая разрывалась между желанием прихватить — на всякий случай — еще немного стрел и необходимостью выделить две повозки под устройство, которое, скорее всего, окажется совершенно неэффективным.