Камея римской куртизанки

– Не умничай! Я не хочу, чтобы вы устроили мне какой-нибудь сюрприз! Вы должны все время быть на глазах! Я сказал – иди в кабинет!

Анна повернулась, медленно вышла из гостиной.

Она старалась не оборачиваться, но слышала за спиной шаги и тяжелое дыхание мужчины, слышала тихие всхлипы Светланы.

Она еще плохо ориентировалась в этой квартире и сначала повернула налево.

– Куда! – рявкнул за спиной мужчина. – Направо!

Анна послушно свернула направо, открыла дверь, вошла в кабинет покойного Броницкого. Она еще ни разу не была в кабинете, они вообще только пару раз заходили в эту квартиру, Светлана говорила, что ей здесь как-то непривычно, все незнакомое и чужое. Анну тоже сюда не тянуло.

Как и в других комнатах, здесь было много картин, вдоль стен стояли застекленные шкафы красного дерева с большими старинными томами в тисненых переплетах. А еще здесь был камин, отделанный цветным мрамором. Возле него стояла кованая подставка с кочергой, щипцами и лопаткой для углей.

На каминной доске красовались три большие вазы расписного китайского фарфора с цветами и драконами.

Но самым заметным предметом в кабинете был письменный стол. Он был огромный, на львиных лапах, с массивными тумбами, украшенными изящной резьбой – цветочные гирлянды и грозди винограда обвивали античные колонны в продольных каннелюрах.

Впрочем, Анна заметила все эти красоты только мельком, краем глаза. Ей сейчас было не до них.

Длинноволосый мужчина посмотрел на нее мрачным подозрительным взглядом и прошипел:

– Стой там, в углу! И не забывай, одно резкое движение – и вам обеим конец! И тебе, и твоей сестрице! Помни, ей много не надо!

Действительно, видно было, что Светлана едва держится на ногах. Все ее оживление и блеск в глазах куда-то ушли, теперь вид снова был изможденный.

Злодей толкнул ее в кресло, уверенным, привычным движением выдвинул верхний ящик стола, достал оттуда моток скотча и обмотал им руки и ноги Светланы. Бросив еще один опасливый взгляд на Анну и убедившись, что она стоит в углу за камином, он повернулся к столу, провел рукой по правой тумбе, словно что-то искал на ощупь.

Анна следила за ним, как завороженная.

Мужчина нажал на капитель резной колонны.

Послышался негромкий щелчок, и из другой, левой тумбы стола слегка выдвинулся незаметный прежде ящик.

Губы мужчины скривились в довольной улыбке.

– Вот оно! – проговорил он тихо и полез в нагрудный карман своего пиджака.

Оттуда он достал небольшой ключик.

Вместе с ключом из кармана выскользнул еще какой-то блестящий предмет и упал на пол, негромко звякнув. Мужчина вполголоса выругался и наклонился, чтобы поднять этот предмет.

Но за ту долю секунды, пока его потеря лежала на полу, Анна успела разглядеть ее.

Это была старинная серебряная ложечка, украшенная тонкой резьбой.

В глазах у Анны потемнело.

Она вспомнила другой день, два года назад.

День, когда она вбежала в квартиру Эмилии, той женщины, к которой ушел от нее Ростислав, и нашла ее на полу мертвой, с вырванными глазами и темно-красной розой во рту…

Тогда на пол упал тонкий лучик солнечного света, и что-то блеснуло на полу возле тела.

Это была ложечка. Маленькая чайная ложечка очень изящной формы, несомненно, старинная, с монограммой.

И сейчас время словно потекло вспять.

На полу лежала точно такая же ложечка.

Нет, не такая же.

Внутренним чувством Анна поняла, что это – та самая ложечка. Именно та серебряная ложечка, которой два года назад зверь в человеческом облике вырвал Эмилии глаза…

Несколько мыслей одновременно пролетели в ее голове.

Первая – что перед ней сейчас тот самый человек, который зверски убил Эмилию. Впрочем, можно ли назвать его человеком?

Вторая мысль – что тогда, два года назад, когда она вошла в квартиру Эмилии, убийца еще находился там, совсем рядом с ней. Ведь ложечку тогда не нашли, значит, он подобрал ее, когда Анна потеряла сознание. Ну да, подобрал и унес, и сейчас она лежит у него в кармане…

Третья же мысль была еще страшнее первых двух.

Этот человек… нет, это создание не оставит их в живых. Полагаться на его милость, на его обещание – безумие… только она сама может спасти себя. Себя и сестру.

Злодей поднял ложечку, но прежде, чем спрятать ее в карман, быстро оглянулся. Должно быть, он почувствовал взгляд Анны.

Глаза его вспыхнули. Он перевел взгляд с побледневшего лица Анны на ложечку, снова на Анну и криво усмехнулся.

И, перехватив его взгляд, Анна поняла, что она права, что смертный приговор им с сестрой подписан.

Губы его шевельнулись, и он едва слышно проговорил:

– Совсем не тот типаж!

И тут Анна вспомнила, что эти же слова услышала сквозь наползающее беспамятство в тот день, в квартире Эмилии. Услышала, прежде чем потеряла сознание.

– Это был ты, – проговорила она, не сводя с него глаз. – Тогда, два года назад, в Дальнереченске это был ты.

– Ну, допустим, я! – Он усмехнулся, и в этой усмешке была странная извращенная гордость. – Что ж, ты сама виновата… сейчас я завершу свое дело и займусь вами обеими…

«Кто бы сомневался…» – с тоской подумала Анна.

Лица Светланы ей не было видно, но по ее позе чувствовалось, что сестру совершенно покинули силы.