Камень 1993. Книга 1

Проходная даже изнутри запиралась на ключ, и быстро выскочить не получилось. Старик что-то блеял, я не разобрал ни слова, но понял, что действовать нужно решительно и самому. Резко ворвался в его каморку, схватил связку с биркой, вставил первый на вид подходящий ключ в скважину… Есть! Угадал с первого раза.

От духоты, стоявшей в токарном цеху АРПа, не осталось следа. Ночной воздух ласкал прохладой, с Каменки тянуло осенней тиной, болотисто и промозгло. Кто-то зашелестел кустами — я закрутил головой, пытаясь увидеть, услышать, понять, догадаться в конце концов!..

Ничего не видно, а у меня нет фонарика. Случись это в будущем, мог использовать телефон. Увы, я по-прежнему в девяносто третьем. От бессилия хотелось кричать и ругаться, я даже не сразу сообразил, что сзади меня начал обволакивать поток мягкого желтого света.

Глава 11

Обернулся — увидел машину. Я замахал руками, водитель ударил по тормозам. От машины повеяло пылью, нагретым металлом, гарью от плохого бензина. Рыбак, или кто он там в непромокаемом плаще и дурацкой панамке, выскочил из машины, бросился ко мне, явно обуреваемый желанием наорать… Но что-то, по-видимому, было в моих глазах, раз он остановился и вопросительно дернул лоснящимся подбородком.

— Там, там! — кричал я, тыча рукой в сторону берега Каменки. — Посвети!

Мужик понял, что дело дрянь, и оказался порядочным. Молча, всего лишь кивнув, прыгнул в машину. Взревел двигатель, «Нива», подпрыгивая на кочках, рванула к берегу с включенным дальним светом. Давай, дядька, родной! Поднажми!

Я бежал перед «Нивой», потом параллельно, затем уже догонял ее… В свете фар между зарослями мелькнула какая-то тень — человеческий силуэт! Задергался, словно его застукали за чем-то постыдным, вскочил и нырнул в кусты. Я прибавил ходу — хорошо, что начал тренироваться. Мужику, видимо, тоже не понравился тот неизвестный, он выскочил из машины и, тяжело бухая рыбацкими сапожищами, побежал рядом со мной.

— Что там, парниш? — слегка клокочущим голосом спросил он. — Кого ловим?

Я помотал головой, открыл рот, и тут… Вовремя остановился, едва не споткнувшись о лежащее в траве тело. Светлые мокрые волосы, покрытые цветастой косынкой, разорванное черное платье в мелкий белый горошек задрано. Туфель на ногах нет, валяются неподалеку. Не сразу, но я узнал ее — девушка-археолог с раскопок, за кем отчаянно и безнадежно пытался ухаживать аспирант Тимофеев.

— Ох ты ж, господи!.. — булькнул рыбак, тоже остановившись.

Девушка еще была в сознании, но жизнь уходила из нее с каждым мгновением. Губы разбиты, скрюченные пальцы дрожат, под ногтями грязь — видимо, тащил он ее, а она не давалась, цеплялась за землю, за почву. Вон даже трава выдранная рядом лежит. Глаза навыкате, и кровь… Всюду просто море крови, по которой мы с мужиком пробежали, приняв за росу. И страшная рваная рана на шее девушки.

— Кто? — к горлу подступил предательский ком, но я все-таки выдержал. — Кто? Как он выглядел?

— Он… он… — девушка попыталась что-то сказать, и в этот миг жизнь окончательно ее покинула.

Я вздрогнул. Эти глаза… За свои настоящие пятьдесят два я повидал многое. В том числе трупы — в двадцатые годы нового века их тоже хватало. Но я никогда за все это время не видел уходящую жизнь. Девушка, убитая тварью-маньяком, была жестоко обезображена, даже почти что выпотрошена местами. Вот только страшнее всего оказался тот самый момент, когда глаза страдающего человека, полные боли, внезапно обретают умиротворение, стекленеют, а сам человек за мгновение превращается в поломанную реалистичную куклу. Мертвую куклу.

А я ничего даже не успел сделать. Просто не смог бы — слишком быстро она ушла.

* * *

— Поешь, сын, — отец в очередной раз мягко придвинул ко мне тарелку с дымящейся манной кашей и маслом.

Хотя, нет. Она уже не дымилась, даже успела покрыться застывшей корочкой. Сколько я так сидел, уставившись в кухонные обои, сложно сказать.

Как выдержал до конца смены, не помню. Спасибо тому мужику, вместе вернулись к проходной, наорали на перепуганного до полусмерти Пал Саныча, который так и не вызвал милицию. Виктор Иванович пытался меня отпоить чаем, но у меня к горлу постоянно подступал ком. Не помню, как приехала милиция, прокурорские, какие-то странные люди в штатском. Скорая помощь, которую я запомнил, потому что это была американская «Шевроле». Такие чудом попали в девяностых в российские города и еще большим чудом в наш Новокаменск.

А еще я запомнил Машу, старшую сестру Вероники. Она приехала на одной из прокурорских машин. Но опрашивал меня ее коллега — кудрявый мужик с вытянутым лицом. Помню, что я рассказывал ему все четко и по существу. Как услышал крики, побежал проверять, привлек проезжающего мимо рыбака на «Ниве». Как вместе с ним мы заметили убегающего человека, затем наткнулись на труп. И нет, к сожалению, никаких примет. Мужчина, телосложение скорее худощавое, двигался ловко — собственно, все.

— Он ведь не должен был никого убить, — глухо сказал я, и отец вздрогнул. — Должен был исчезнуть… Что же пошло не так?