Камень 1993. Книга 3

Следующие часы прошли в суете. Для начала я лично съездил в типографию с макетом объявления и фотографией Тани — любому другому пришлось бы объяснять, как быть и что говорить. А так меня самого там хорошо знали, я прошел сразу к завпроизводством и объяснил все как есть. Пропала девчонка, совсем молодая, дома и в училище не появлялась несколько дней. И заведующий, типичный советский дядька в линялом синем халате и с карандашом за ухом, сразу включился в дело. Сам позвонил руководству, получил разрешение рулить процессом и запустил макет.

— Через час приезжай, Вадим, — сказал он мне, когда я начал собираться, чтобы навестить Тонну. — Часть тиража будет как раз готова.

— Спасибо, Герман Геннадьевич, — я пожал руку дядьке. — Насчет денег…

— В кассу заплатишь потом, — он покачал головой. — Я сам не возьму.

— Спасибо!

Сосед вел сосредоточенно, не балагурил — как узнал, что случилось, стал максимально серьезным. Мы подъехали к родному двору, уже было темно, в окнах горел свет. В нашей квартире тоже — мама с папой и Серегой наверняка уже ужинают. Возможно, Валерка пришел со службы… Хотя нет, он раньше девяти вечера обычно не приходит. Да и в привычку у него уже вошло к нам на набережную заходить.

— Подожди, пожалуйста, дядь Гош, — попросил я.

— Конечно, Вадим!

— Я быстро!..

Покрутил головой, сначала услышал знакомый вальяжный голос, которому вторили детские писки, потом увидел громаду Тонны, направился сразу к нему.

— Вадим! — меня вдруг окликнули. — Вадим Каменев!

Я обернулся. Ко мне спешил Семен Аркадьевич Шляпников, наш изошник.

[1] Лечебно-трудовой профилакторий.

Глава 14

— Семен Аркадьевич, здравствуйте! — улыбнулся я. — Извините меня, пожалуйста, я спешу. Не обижаетесь?

Любого другого не из семьи или ближнего круга друзей я бы спокойно послал в сад. Здрасьте, до свиданья, и все. Но препод по рисованию был из тех школьных учителей, с кем всегда искренне хотелось общаться. Жаль, что сейчас действительно некогда.

— Что-то случилось? — нахмурился он. — Рассказывай!

— Пропала девушка, — сказал я. — Вы ее не знаете, она не из нашей школы. Уже дня три не было дома, в училище тоже. Сейчас организуем поиски.

— Я могу помочь? — сосредоточенно спросил Шляпников. — Понимаю, я не милиционер, не бизнесмен со связями… Но кое-какой опыт есть — и в дружинниках я был при Союзе, и в походы ходили часто, с ориентированием на местности у меня все хорошо. Так что ты можешь на меня полностью рассчитывать.

Народная дружина, походы… Вряд ли это поможет. И тут меня осенило.

— Семен Аркадьевич! — я полез в карман за фотографией. — А ведь вы можете ее знать, она художница. В тархановке[1] учится.

Шляпников аккуратно взял протянутый мной снимок, прищурился, вглядываясь, повернул к тусклому фонарю.

— Нет, Вадим, я ее не знаю, — он покачал головой, возвращая карточку. — Я же в детской школе искусств сейчас, с тархановскими студентами не сталкиваюсь. Думал, вдруг где-то на выставках могли пересекаться, но нет. Прости, Вадим.

— Да за что? — я улыбнулся. — Спасибо, Семен Аркадьевич. Виноват, побегу.

— Постой! — Шляпников достал из кармана маленькую записную книжку и ручку. — Вот мой телефон. Это домашний, я недавно поставил, можешь меня поздравить. Звони в любое время, если понадобится моя помощь. И без стеснения, слышишь? Как Андрей, кстати? Я слышал, у вас процветающий бизнес… Ох, извини меня. Ты же торопишься, беги скорей. И не забудь — я всегда приду на помощь, держи меня в курсе!

— Спасибо, Семен Аркадьевич!

Я двигался быстрым шагом к Тонне в компании малолеток — вспомнил, что мама его в шутку звала «комиссар куриный». А сам думал, что даже в это тяжелое время некоторые оставались людьми несмотря ни на что. И тот же Шляпников, помню, собрал деньги на похороны Сани, когда его привезли из Чечни в цинковом гробу… Меня передернуло, как будто сверху обдали холодной водой из ведра. Нет, Саня, на этот раз я тебя не пущу в преисподнюю! Ты мне нужен, как нужен Дюс, Илюха, Валерка и остальные.

— О, Камень! — Тонна заметил меня и сделал пару шагов вперед, отводя правую руку с раскрытой ладонью, хлопнул по моей пятерне, пожал. — Здорово, пацан! Че как?

— Почти ровно, Тонна, — ответил я в его духе.

— Да, слыхали мы за твои дела, — из темных кустов вышел пыхтящий папиросой Рябой. Тот самый парень в пятнах от ветрянки, который тогда авторитетно разруливал наш конфликт с Ромахой из-за Ники. — С Севером, говорят, хорошо живешь?

— Приходится работать, — усмехнулся я, пожимая в ответ протянутую ладонь.

Компания «скорлупы» держалась на почтительном расстоянии, чтобы не мешать разговорам старших, но и чтобы в то же время не пропустить ничего интересного. Расселись, словно голуби по старым железным фермам, которые не вывозили уже несколько лет. Я уже даже не помню, что собирались строить и почему не стали. Рядом горел костерок, и выглядело это все довольно… скажем так, необычно — с учетом расположенных рядом многоэтажек. Сразу пришла в голову ассоциация с постапокалипсисом, будто бы случилась ядерная война, и мы сейчас на обломках цивилизации.