Камень 1993. Книга 3

— А что, это мысль, — одобрил я. — Давайте так и сделаем. Займетесь?

Парни воодушевились, пошли искать коробку и прочие нужные вещи вроде бумаги, карандашей и прочего. Потом влетел Жогин, ругался, что я к нему не зашел, оставил денег для расчетов с типографией и других возможных затрат. Сказал, что в видеосалоне то же самое сделает — по сотне с каждого билета в фонд поисков.

— Надо Северу сказать, — предложил он.

— Ты о чем, Серый? — уточнил я.

— Понимаешь, бандиты — это такие люди, у которых все схвачено получше ментов. Ты извини, Камень, я как есть скажу… Таню эту я помню, видел несколько раз, когда она приходила. Девчонка скромная, но красивая, прям вот персик. Ей бы собой заняться, на конкурс красоты можно выставлять, все первые места возьмет. Ты уверен, что она не подалась в эти?..

Тут Жогин внезапно смутился.

— В проститутки? — закончил за него я.

— Ну да, — выдохнул он. — Знаешь, как бывает: днем одна работа, вечером другая. Нужда, понимаешь, и не на такое людей толкает. Не скидывай вариант со счетов — тут лучше перепроверить. Или, если по другим делам, братва тоже может пошерстить.

Слышать такое было не очень приятно, но я понимал, что в словах Жогина есть логика. Почему мне не пришло в голову, что «покровитель» может быть из братков? Нашел хорошую девушку, присмотрел, решил присвоить… Не как рабыню, конечно, это потом на Кавказе начнется такая херня. Если уже, кстати, не началась. А так — волей или неволей какой-нибудь криминальный бригадир мог что-то сделать с Таней, если она отказалась от близости. Не только же маньяки у нас бесчинствуют.

— Пожалуй, ты прав, Серый, — я почувствовал, как на меня навалилась усталость. — Пусть пошерстят… Не дай бог, на девчонку кто-то пасть свою раззявил.

Партнер посмотрел на меня с сомнением и, как мне показалось, с легкой тревогой. Впрочем, я знаю, в чем дело — я редко так выражаюсь, а тут еще и голос повысил. Потому что осторчертели мне эти бандитские темы! Но никуда от них в этом времени пока точно не деться.

— Поеду-ка я домой, — я покачал головой, тараща слипающиеся глаза.

Раздался звонок. Я машинально поднял трубку, не глядя на время. Если звонят сюда, на руководительский номер, значит, не просто так.

— Включи радио, — сказали в динамике голосом Нестеровой. — Местную волну.

Я протянул руку к маленькому приемнику, стоящему на столе, прибавил громкости, нашел нужную частоту.

— … к другим новостям, — заговорило радио. — Новокаменский «Транзистор» встретился на поле с ярославским «Шинником». Уже в первом тайме принимающая сторона забила два гола в ворота нашей команды, итоговый счет составил 4:0 не в пользу футболистов из Новокаменска. Мэр города Дмитрий Данилович Кондратюк заявил, что поставит вопрос о расформировании команды, ставшей обременением для бюджета.

— Вот сучара! — выругался Жогин. — Нормальная команда всегда была, просто тренировки нужны мужикам и нормальная база!..

— Тихо! — прервал его я.

— Разыскивается Маслова Татьяна Анатольевна 1975 года рождения, — продолжала популярная в нашем городке ведущая. — Несколько дней назад она ушла из дома и не вернулась. На вид восемнадцать лет, длинные светлые волосы. Одета скромно, на ногах синие кеды. Особые приметы: родинка на верхней губе. Важна любая информация. Если вы знаете что-либо о ее судьбе или местонахождении, позвоните по телефонам… Или 02.

— Услышал? — спросила Нестерова, когда сообщение закончилось. — Ведущая — Дина Швец — моя однокурсница, я ее попросила…

— Спасибо, Сонь, — сказал я. — Спасибо. Хорошо бы почаще, и не только сегодня. Это реально?

— Сам понимаешь, надо бы подогреть. Эфир весь расписан, но при желании втиснуть можно.

Я даже не стал уточнять, и так все предельно ясно. Вот и деньги со сборов на дело пойдут.

— Понял. Договаривайся, скажешь потом, сколько нужно.

— Давай, пока.

Я положил трубку, посмотрел на Жогина.

— Давай-ка, Камень, домой, — сказал он, доставая ключи от «бэхи». — Если ты здесь останешься ночевать, завтра не встанешь.

* * *

Где-то в городе

— Хватит упрямиться, — спокойно, даже почти ласково повторил он. — Я же сказал, что у тебя теперь новая жизнь, не нужно цепляться за то, что было.

— Я понимаю, — ответила Таня. — Но… это не так просто.

Она сидела, сложив ноги по-турецки, на своей кровати. Проведя взаперти несколько дней, она выплакала, казалось, все слезы. И теперь ей даже стало полегче — сработали какие-то внутренние предохранители. Он ее не трогал, не делал ничего плохого. Кормил, причем довольно сытно, спускал свежее белье, влажные полотенца. Привез альбом, хорошие карандаши, краски, чтобы она могла рисовать. Подарил платье — красивое, голубое, как небо. Вот только это никак не отменяло того, что он продолжал держать ее под замком в погребе.

— Да, это непросто, — подтвердил он. — Но ты привыкнешь. Примешь свою судьбу, перестанешь сопротивляться и тогда сама увидишь, как все поменяется.

— Я хотела тебя попросить… — Таня смутилась. — Можно нормально помыться? Не влажными тряпками, а в душе, хотя бы по-быстрому… Обещаю, я не буду кричать и звать на помощь. Я не сбегу!