Камень

— А как спокойно жилось на Смоленщине! Золотые времена! Леса, озёра, поля и реки! Красота! Выйдешь, бывало, в поле, хлестанёшь плетью огненной по сорнякам, и на душе легче! А сейчас что? Сплошная забота о том, о сём! Решено, уеду в деревню! К Маришке!

— Хватит ныть, Прохор! Жизнь продолжается! — усмехнулся я.

— Теперь ты мне кайф от созерцания бесполезности моего собственного бытия портишь? — грустно поинтересовался он. — Дай хоть пяток минут себя пожалеть, силёнок для новых свершений накопить… Тем более, что я тут больше недели под твоим экспериментом хожу!

— Хорошо, деревенский ты наш. Но к приходу Петрова ты должен быть в форме. Договорились?

— Договорились. — кивнул Прохор и улёгся с несчастным видом на диван.

Александр появился около четырёх. Вслед за ним явилась Алексия, которая, с её слов, ночь не спала, чувствуя, что происходит что-то неладное… Пришлось рассказать о той жести, что творится вокруг выставки. Очень вовремя вмешался Прохор, и увёл Сашку в кабинет для профилактической беседы.

— Лёш, там и мои фаны засветились, да? — спросила Леся.

Учитывая мой «косяк» с Викой, моё поведение не отличалось адекватностью, но я нашел в себе силы и ответил:

— Ничего страшного, Леся, СБ разберётся. У тебя-то самой как?

— Нормально. — вздохнула она. — К дополнению ко вчерашней статье, у себя на страничке разместила запись, что именно этот портрет собираюсь использовать в качестве обложки… А оно вон как получилось… Бедный Сашка!

— Не переживай, дед распорядился об его охране. — попытался я упокоить Лесю. — А потом ажиотаж спадёт, и жизнь у нас всех наладится.

— Скорей бы. — кивнула она. — Тем более, что у меня тур в октябре начинается!

— Лесь, я сегодня с Сашкой в «Метрополию» иду. Ты бы дверь в квартиру не закрывала… — попытался я перевести разговор на другую тему.

— Даже и не знаю… — девушка сделала вид, что засмущалась. — Если вы настаиваете, ваше сиятельство, то конечно!

В «Метрополию» мы поехали на «Волге» в сопровождении «Нивы», которую закрепили за Александром. Он мне всю дорогу рассказывал, что в Суриковке он теперь звезда, все хотят с ним дружить, даже преподаватели незнакомые здороваются. Родители на известность сына прореагировали по-разному — отец спокойно похвалил сына, сказал, что гордиться отпрыском, и пожелал не зазнаваться, а мать сразу же засобиралась в Москву, на светские приёмы, посвященные Сашке. Отец, как и водилось в их семье, победил, и нашествия Петровых в столицу в ближайшее время не ожидалось. Прохор, со свойственным ему тактом, сумел с Сашкой поговорить о безопасности его тонкой художественной натуры, убедить, что принятые меры Главой Рода Пожарских будут только на пользу молодому художнику, а охрана его персоны лишь временная мера, призванная оградить от нападок слишком экзальтированных поклонников его таланта.

И опять бильярдная вела себя не так, как обычно — игроки тихо пили, разговаривали, не повышая голоса, тишину нарушал лишь звонкий звук соударявшихся шаров. В общем и целом, в шаровне опять царила непривычная камерность. Я совершенно не удивился, заметив уже знакомых телохранительниц принцессы Рода Романовых, которые не предприняли никаких попыток остановить нас с Сашкой. Мы раскланялись и прошли к столу Долгорукого, за которым в «сибирку» играли Андрей и Мария Романова.

— Вот так вот, значит! — начал я свою пафосную речь, подойдя к столу. — Вот и договаривайся с ним после этого потренироваться! А потом оказывается, что он не только со мной тренируется, а нашёл себе ещё и другого спарринг-партнёра! А Романовы, между тем, пятьсот тысяч выставили! Долгорукий, дружище, я в тебе разочарован!

— Алексей! — засмеялась Мария и принялась защищать своего молодого человека. — Мы же только начали! Я даже в счёте повела! — Андрей с улыбкой подтвердил сей прискорбный для него факт.

— Всё равно! Это не честно! Да ведь, Александр? — я повернулся к школьному другу, который автоматически кивнул, впав в очередной ступор при виде Великой княжны.

Она, надо отдать ей должное, сама подошла к Петрову и протянула руку:

— Добрый вечер, Александр! — он на автомате аккуратно пожал её. — Как твои дела?

— Всё хорошо, Мария. — кивнул мой друг и покраснел.

Вовремя подошедший Долгорукий в свою очередь поздоровался с Петровым и предложил ему присесть на диван, пока мы тут выясняем отношения на зелёном сукне. А Маша, неожиданно, взяла меня за локоток, и отвела к соседнему столу.

— Лёш, тут такое дело… — слегка замялась она. — Мама с сёстрами, после моего рассказа, хотят посмотреть выставку Хмельницкого своими глазами и с его комментариями, и ещё портрет Алексии работы Александра. Тем более после этой статьи Аньки Шереметьевой. Я обратилась, как и положено, к отцу, а он меня отослал к тебе, мол сумела, как взрослая, с Пожарскими договориться, вот и дальше договаривайся сама… Помоги, будь другом! Отец у меня строгий! Если сказал, что мне договариваться надо, значит так и будет, сам пальцем не пошевелит…

— Мария, всё это решаемо! — успокоил я её. — Но в каком формате?

— В смысле? — не поняла девушка.