Камень Апокалипсиса

И вот тут Делани задала парочку вопросов, о которых потом горько пожалела.

— Вы подтверждаете, что в Лос-Анджелесе имеется банда, которая хотела расправиться с моим подзащитным? Из-за того, что он рассказал полиции об одном из убийств? То есть поступил как честный, законопослушный гражданин, стремящийся всеми силами помочь работе полиции?

— Ну да, подтверждаю. Они хотели ему голову оторвать, — кивнул Муди. — Коли стал одним из своих, так и не ходи, не вынюхивай, не стучи.

У Делани перехватило дыхание, словно кто-то на вздохе врезал ей под ложечку. Она обмякла на стуле, наивно надеясь, что до присяжных не полностью дошел смысл сказанного.

Однако Колдуэлл не дремал. Он уже выскочил из-за стола:

— То есть вы утверждаете, что подсудимый был членом преступной группировки?

— Протестую, — уныло промямлила Делани. — Не имеет отношения к делу…

— Ваша честь! — воззвал Колдуэлл к высшему авторитету. — Ваша честь! Она первая начала!

— А я последним заканчиваю, — ответил Спенсер. — Протест принят. Задавайте следующий вопрос или возвращайтесь на место.

Колдуэлл присел и гордо вздернул подбородок: показания Муди обернулись для защиты подлинной катастрофой.

Пока Спенсер объявлял перерыв на обед и давал прочие распоряжения, Патти Делани следила за лицами присяжных. Она была уверена, что каждый из них успел сделать выводы насчет Амиля. Да и неудивительно: они уже знали, что он выдавал себя за другого человека, сидел в тюрьме, а теперь вот выяснилось, что он состоял в уличной банде.

Шаря глазами по их лицам, она вдруг поняла еще кое-что. Судя по встречным взглядам, присяжные успели сделать выводы и в ее адрес.

19

Спенсер уже знал, что вот-вот встретится с очередным грехом из собственного прошлого. И действительно, по окончании дневного заседания его поджидал юрист, прибывший из Вашингтона.

Мисс Алиса сообщила, что Кевин Майклс уже несколько часов мается под дверями судейского кабинета. Майклс, импозантный мужчина лет шестидесяти, был одет в шерстяной костюм от Генри Пуля и вошел в кабинет, держа незажженную кубинскую сигару в одной руке и потертый кожаный портфель — в другой. Небрежно уронив портфель на пол, он молча протянул Спенсеру визитную карточку с золотым обрезом и выпуклым шрифтом:

КЕВИН МАЙКЛС

Совладелец, член Совета директоров

Юридическая фирма

«Бойд, Стакхаус и Браун»

2143 Коннектикут-авеню,

Вашингтон, округ Колумбия

Спенсер знал эту фирму. Одна из самых престижных в столице. Майклс, наверное, берет долларов по шестьсот за час работы с клиентом. Что за невероятной важности дело заставило его потратить два часа на поездку в Шарлоттсвиль, а затем потерять весь день в ожидании Спенсера?

Майклс сразу перешел к цели своего визита:

— Наша компания представляет интересы наследников Амброза и Этель Вортингтонов. Вы, вероятно, знаете, что Амброз был близким другом вашего тестя, Августа Ван-ден-Вендера Шестого. Более того, лет двадцать назад, когда умер Амброз, юридическая фирма «Ван-ден-Вендер и Уайт» вела в суде дело о его наследстве.

— Да, помню, — кивнул Спенсер, — хотя на ту пору я только-только начал работать у тестя.

— Совершенно верно. И если я не ошибаюсь, незадолго до этого вы получили диплом юриста. Года не прошло… Так вот, наши данные показывают, что именно вы занимались этим вопросом. Весьма впечатляющее обстоятельство, тем более что дело было чрезвычайно запутанным.

— Вообще говоря, я на фирму пришел только месяцем раньше. Тесть решил, что разбор наследства Вортингтонов будет для меня неплохой школой. Крещение огнем, так сказать. Хотя… прошло столько лет, я уже не помню подробности. Что-то случилось? Какая-то проблема?

Майклс открыл портфель, достал толстую пачку документов и положил их себе на колени.

— К сожалению, да. Думаю, вы все-таки помните, что все свое наследство Амброз отписал жене, Этель Вортингтон. Однако, чтобы не платить слишком много налогов, практически все его деньги были размещены в различных трастовых фондах. Именно поэтому судебное разбирательство длилось чуть ли не два года.

— Да, помнится, времени ушло много.

— Его вдова оказалась крепенькой старушкой. Она скончалась два месяца назад в возрасте ста трех лет. Последние годы жизни провела в частном доме престарелых в Вашингтоне, и вот почему, как мне представляется, ее дети обратились в нашу фирму, коль скоро мы расположены в столице.

Он обвел глазами комнату.

— Нет ли у вас пепельницы? Признаться, я так пристрастился к проклятым кубинским сигарам… Ручная скрутка, лучший табак в мире. Кстати, не желаете ли?

— Это общественное здание. Здесь курить запрещено.

Майклс насупился.

— Размер наследства Этель Вортингтон, — помолчав, сказал он, — составляет порядка полмиллиарда долларов. Судя по всему, Амброз умел вкладывать деньги…

— Извините, — прервал его Спенсер. — Поскольку Вортингтоны уже очень давно не являются моими клиентами, я не думаю, что у меня есть право знакомиться с такими подробностями.