Камень. Бронза. Железо

Языково 1 — пока единственный источник такого уровня для характеристики верхневолжской культуры на территории Тверской области. Но есть и другие, рангом пониже. Здесь же, на Савцынском торфянике, в 1973 году Юрий Николаевич вскрыл 16 кв. м на стоянке Языково 3, давшей чистый комплекс раннего этапа верхневолжской культуры. Он же раскопал стоянки Спасская 1-4, Гливистёнка и Застанье при истоке Сози из озера Великого. Верхневолжская керамика найдена на Верхней Мологе у села Любодицы.

Своеобразна селигерская группа памятников раннего неолита. Н.Н. Турина, много лет работавшая здесь, выделила материалы, близкие верхневолжским, в ранний комплекс валдайской культуры. Д.А. Крайнов считает их верхневолжскими, Е.Л. Костылёва — принадлежащими контактной зоне трёх культур: верхневолжской, нарвской и неманской. Кто прав, покажет время, новые раскопки и пристальный анализ уже имеющихся обширных коллекций. Мне близка точка зрения Е.Л. Костылёвой, с которой согласуются и итоги моих собственных раскопок поселения раннего неолита Картунь 1 на Берёзовском плёсе Селигера.

Неясен характер раннего неолита в Верхнем Подвинье. Вероятно, это вариант неманской культуры, сложившейся на территории Белоруссии и Литвы, но осложнённой контакта ми с соседями. Эта проблема более всего занимает меня как полевого археолога.

Для развитого неолита Ю.Н. Урбан намечает три культурные провинции: западную (Подвинье), северную (Валдайское Поозёрье) и юго-восточную (Тверское и Кимрское Поволжье). Не хватает специалистов, которые бы исследовали эти регионы и обобщили материал.

Если рассматривать наш неолит в целом, он, скорее всего, отражает существование двух культурных миров: 1) западного, прибалтийского; 2) восточного, финно-угорского. Север области - зона постоянных контактов тех и других. Имеющиеся различия в керамике между группами стоянок и отдельными поселениями отражают относительную обособленность первобытных коллективов в конкретных озёрных и речных бассейнах.

Мои научные интересы в последние годы переместились на верховья Западной Двины. На протяжении всей истории она соединяла Верхневолжье с балтийским миром. Опорными для разрешения проблем являются работы Александра Михайловича Микляева в соседних с нами районах Смоленской и Псковской областей. Надо объединить усилия, и наука от этого выиграет.

Неолит верховьев Западной Двины почти не изучен. Небольшие раскопки проводились Н.Н. Гуриной на стоянках Девичьи Горы и Остряк 1 на озере Охват, Д.А. Крайновым на озере Кудинском под Торопцем; более значительные — И.Г. Портнягиным на стоянках Дербеш 3 и 4 в нижнем течении Торопы у деревни Макеево и на том же Кудинском озере, Л.B. Кольцовым на стоянках Скрабы 3, 4 и Романово 2 на Западной Двине, несколько выше устья Велесы. Материалы не обобщались, есть лишь несколько мелких публикаций.

А ведь источниковый материал велик: разведками последних лет Верхнее Подвинье прочёсано основательно, найдено около 600 неолитических поселений. На речке Туросне, о существовании которой я вообще не знал до 1982 года, на нескольких маленьких проточных озёрах в её бассейне мы открыли 160 стоянок неолита и бронзового века. Культурные слои сохранились почти идеально: места малообжитые, лесные, полей почти нет. Только одному этому микрорайону может и должен посвятить свою научную жизнь не один археолог. Но сначала обеспечить охрану древностей, раз и навсегда отвести от них угрозу уничтожения ретивыми хозяйственниками.

Плотность населения, то есть первобытных охотников и рыболовов, была здесь просто удивительной. Материалы соседних поселений будут взаимодополнять друг друга. Археологи получат редкую возможность изучить по этой модели хозяйственное освоение любого микрорайона лесной зоны: особенности базовых, сезонных и кратковременных стоянок, их к излюбленным участкам местности, изменение высотных отметок поселений в зависимости от уровня стояния вод в тот или иной период, эволюцию инвентаря и керамики. Появится возможность написать подлинную историю первобытного общества хотя бы для маленького уголка Подвинья. А пока археология слишком впадает в техницизм, забывая, что она — наука историческая.

Здесь же, в Жарковском районе, мы с Петром Дмитриевичем Малыгиным открыли в День археолога, 15 августа 1983 года, стоянку Боярщина 1, которая может стать для археологии “западнодвинским Языковом”. Расположена она классически: при истоке речки Шесницы из проточного озера Филинского, которое так заболочено, что водной глади мы не увидели. Суходольная часть, в отличие от Языкова, не остров, а коренной берег. Она распахивалась, поэтому находки лежат на поле, как товары на прилавке. Плуг берёт неглубоко, не больше 20 см, основная культурная толща не потревожена. Кремня несметное количество. Кое-где сохраняется и кость, поскольку берег довольно низкий, грунтовые воды стоят почти у поверхности, а в половодья этот участок вообще затапливается.