Камень Януса

— Это случилось вечером. У детей было свободное время перед сном, и большинство из них играли во дворе. Разумеется, под надзором старших. Около шести часов сестра Иммакулата позвала их домой, но не обнаружила Мартина и Элизабет. Сначала мы решили, что они просто прячутся. Мартин, знаете ли, любил такие шутливые проказы. Но потом, обыскав дом и территорию, мы забеспокоились.

Священник помолчал, и Нельсон спросил:

— Когда вы вызвали полицию?

— Немедленно. Полицейские обшарили дом и прилегающую территорию. Некоторых из нашего персонала это огорчило. Ничего не обнаружив, они расширили поиски.

— Вы сами принимали участие в поисках?

Отец Хеннесси отвел взгляд.

— Искал всю ночь. В доме, во дворе. Потом я объехал на мотоцикле весь Норидж, заглянул куда только мог: в заброшенные дома, всюду, где, как мне казалось, они могли спрятаться.

— У вас был мотоцикл? — вмешался в допрос Клаф.

— Полагаю, это не является нарушением закона, — мягко ответил священник.

Инициативу снова взял Нельсон:

— В ходе поисков не пытались ли полицейские копать на территории детского дома?

— Нет.

Тупицы, решил Нельсон. Разинули рты, глядя на этого байкера-святошу. Не пришло в голову, что он сам мог убить малышей. Но он, Нельсон, не такой дурак.

— Осматривали колодец?

Вопрос удивил священника.

— Нет. Он был забит досками. А сверху зацементирован. Дети в него не могли свалиться.

Наступила пауза — Нельсон снова завел игру в молчанку и теперь выиграл.

— Вы что-нибудь нашли в колодце?

— Детский череп, — отрезал старший инспектор. — Ребенка пяти лет. Девочки. — В протоколе вскрытия говорилось «до шести лет», но он решил нанести удар и заставить отца Хеннесси неосторожно проговориться.

Тот, безусловно, был потрясен. Его губы беззвучно шевелились. Он, наверное, молился. И наконец спросил:

— Элизабет?

— Определенно не знаем. Пока. — Нельсон не видел смысла добавлять: «Возможно, никогда не узнаем, поскольку у нас нет ДНК Элизабет». Пусть думает, что он в итоге все выяснит. Он — старший полицейский инспектор Нельсон — беззаветный искатель правды, гроза преступников.

— Как череп мог оказаться в колодце? — Хеннесси был по-настоящему взволнован. Глотнул воды.

— Это вы мне объясните.

— Понятия не имею. — Священник взял себя в руки.

Снова пауза. Затем Клаф спросил:

— Вы ладили с Мартином и Элизабет?

Изменение темы и тона — старый прием на допросах. Но Хеннесси был к нему готов и в упор посмотрел на сержанта:

— Ладил. Они были милыми ребятишками. Очень умными, очень любящими. У них был трудный период — смерть матери… это оставило отпечаток.

— Отпечаток? Что вы имеете в виду?

— Такие события, старший инспектор, неизбежно оставляют шрамы. Мартин злился на мать за то, что она их покинула на этом свете. Злился на мир, потому что мир это позволил. С Элизабет было проще. Она очень грустила, была беззащитной. Цеплялась за Мартина, не хотела расстаться со своей игрушечной собачкой. Но горе стало проходить. Постепенно. Мартин был исключительно способным подростком. Я старался его поощрять, давал читать книги.

— Какого рода книги?

— Разные. Он интересовался точными науками и историей. Читал про греков и римлян. Бредил мыслью, что дом мог быть построен на том месте, где раньше жили римляне.

Нельсон вспомнил слова Рут о том, что на раскопках нашли римскую посуду. Значит, Хеннесси об этом знал — даже тогда.

— Следовательно, у вас с ними были близкие отношения?

И снова священник ответил ему открытым, почти вызывающим взглядом:

— Да.

— А как к детям относились другие работники?

— Элизабет любили все. Она была прелестной девчушкой. А Мартин… С ним было сложнее.

— Мы разговаривали с сестрой Иммакулатой…

— Вот как? — Священник подался вперед. — Как она себя чувствует?

— Относительно здорова, — холодно произнес Нельсон и добавил: — Во всяком случае, в твердой памяти.

Хеннесси кивнул:

— Хорошо. Бедная женщина, у нее была тяжелая жизнь.

Нельсон пропустил его слова мимо ушей.

— Она утверждает, что Мартин доставлял много неприятностей.

— Как я уже упоминал, он был ожесточен.

— У него случались неконтролируемые вспышки? — сочувственно поинтересовался Клаф.

Отец Хеннесси неожиданно разозлился:

— Нет, у него не случалось неконтролируемых вспышек. И он не убивал свою сестру в приступе демонической ярости. Ведь вы это подразумеваете? Он любил ее. Они были очень близки.

— Неестественно близки?

— Естественно. Как брат и сестра, у которых больше никого не осталось на свете. Как, вы считаете, они должны были друг к другу относиться?

— Я ничего не считаю, — проговорил Нельсон. — Только хочу выяснить, кто убил девочку и бросил ее голову в колодец. И кто бы это ни совершил, он вел себя неестественно.

— Да, — мягко произнес священник. — И уж определенно порочно.