Камень. Книга 10

В отель мы с братьями заскочили буквально на десять минут, чтобы переодеться, Изабелла же осталась ждать нас в ресторане. Непосредственно у номера, рядом с постом дворцовых, нас ожидал Нарышкин-старший:

— Ваши императорские высочества, добрый день! Алексей Александрович, вы хотели меня видеть?

— Добрый день, Алексей Петрович! — поприветствовал я генерала вслед за братьями. — Проходите, у меня действительно есть для вас дело.

Оказавшись внутри номера, я, чтобы не терять время, сразу провел Нарышкина в тот угол, где мой родитель оставил сумки.

— Здесь двадцать миллионов рублей в разной европейской валюте, — указал на сумки я. — Это вам от меня на оперативные расходы. Никаких расписок в получении требовать не буду, но отчет о тратах, который вы, конечно же, составите, проверю лично.

На лице генерала отразилась целая гамма разнообразных чувств, преобладающим из которых было удовлетворение — Нарышкин явно остался доволен подобным «подарком»:

— Алексей Александрович, — широко улыбнулся он, — от своего лица и лица… — генерал многозначительно кашлянул, — благодарю за такую неоценимую и очень своевременную внебюджетную помощь! Обещаю, что каждая денежная единица из этих сумок будет потрачена на обеспечение… ну, вы поняли.

— Очень на это надеюсь, — кивнул я.

И прислушался к чуйке, которая только сейчас обратила мое внимание на напряженное внутреннее состояние профессионально умеющего скрывать свои эмоции генерала.

— Алексей Петрович, что случилось? — нейтральным тоном поинтересовался я.

— Вы о чем, Алексей Александрович? — изогнул бровь Нарышкин, а среди его чувств стала преобладать досада.

Мысленно признав, что генерал имеет полное право скрывать от меня очень многое, в том числе и личные проблемы, я улыбнулся:

— Прошу простить меня, Алексей Петрович, что лезу куда не следует, но если могу чем-то помочь?..

Нарышкин хмыкнул:

— От тебя вообще ничего скрыть невозможно, Алексей?

— Что вы! — отмахнулся я. — Окружающие постоянно от меня с успехом что-нибудь скрывают. А я не особо это что-нибудь хочу знать. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Это только пока, тезка… — протянул генерал. — С возрастом точно пройдет, особенно если учесть, к какому именно роду ты имеешь счастье принадлежать. — И тяжело вздохнул. — А неприятности у меня… не здесь, в Монако, а на основной работе. Сам понимаешь, больше сказать не могу, но, если мне понадобится твоя помощь… или помощь господина Кузьмина, обязательно обращусь. — Нарышкин еще раз вздохнул, потом улыбнулся и указал на сумки: — Одного из дворцовых мне одолжишь, чтобы помогли деньги донести?

— Без проблем. Но сами понимаете, Алексей Петрович, тех двоих у дверей дать не могу — они на посту, сейчас Михееву позвоню, он кого-нибудь пришлет…

* * *

У молодежи, отдыхавшей на пляже после бурной ночи, проведенной в клубе, было две основных темы обсуждения: долгожданная поездка в Париж и предстоящие гастроли в Ницце цирка братьев Запашных. Понятно, в обсуждении таких животрепещущих тем участие принимали в основном девушки, но итог решил подвести Сандро Багратион:

— Красавицы, — загудел он, — что бы вы там себе ни напланировали и насчет Парижа, и насчет сфоткаться с большими кисками — все будет зависеть только от братьев Романовых. Сами видите, старшие родичи наших Алексея с Колей и Сашей напрягают по полной, постоянно привлекая их к своим делам, и, что характерно, нашего с вами разрешения на это не спрашивают. Предлагаю переговорить с братьями Романовыми по поводу наших дальнейших планов, чтобы они уже потом договорились с их императорскими величествами.

Предложение Багратиона было признано своевременным и очень разумным, а переговорить молодежь решила уже сегодня, тем более Романовы скоро должны были добраться до пляжа. Но когда Романовы появились, про Париж и цирк братьев Запашных молодые люди на какое-то время напрочь забыли — за Алексеем и Николаем с гордым и независимым видом шла Изабелла Савойская, державшая под ручку не менее авантажного Александра Романова!

— Чтоб меня черти забрали! — не сдержал Вилли Гогенцоллерн своих эмоций, фактически озвучив общее мнение молодых людей. — Вот это поворот!

И действительно, всем своим видом Александр с Изабеллой демонстрировали, что они не просто друзья, а пара! Читалось это даже не в том, что испанская принцесса фактически прижималась к русскому принцу больше дозволенного приличиями, а в том, что именно демонстрировала, скорее даже выпячивала напоказ, эта парочка!

Когда первый шок прошел, девушки, не сговариваясь, повернулись в сторону Георга Виндзора, их примеру последовали и молодые люди.

На английского принца было больно смотреть — бледный, ссутулившийся, с потухшим, бегающим взглядом, с руками, которые Георг не знал куда деть, — он реально представлял собой печальное зрелище! Но длилось это всего несколько секунд, и принц нашел в себе силы собраться — бледное лицо приобрело надменное выражение, спина выпрямилась, а ладони сжались в кулаки. Взглядом Виндзор пробежался по молодежи, потом посмотрел в сторону бывшей невесты, шаг вперед…

— Стоять!