Камень. Книга 10

— Вижу, — делано грустно вздохнула та. — Даже и не знаю теперь, как на это реагировать…

* * *

— Вот и начались вполне ожидаемые геополитические игры! — именно так обозначила общее мнение недовольная Евгения Демидова. — Считайте, где-то через полгода нам с вами придется дружно кланяться великой княгине Изабелле Романовой, подданные которой, твари последние, хотели нас с вами на Ибице наглухо кончить. Исходя из этого, предлагаю объявить Изабелке тотальный бойкот. Кто за, девоньки?

Лес рук был подтверждением общей позиции прекрасной половины подданных Российской империи, однако к ним ленивой походкой уже направлялся великий князь Алексей Александрович, как будто чувствовавший, что в рядах будущих подданных назревает некое подобие бунта. Инга Юсупова не удержалась и прокомментировала:

— Щас нам за геополитику быстро пояснят…

И действительно, великий князь не стал ходить вокруг да около и сразу заявил:

— Бабий бунт задумали, красавицы? — улыбнулся он, окидывая насмешливым взглядом собравшихся девушек. — Бессмысленный и беспощадный? Что ж, начинание вполне достойное и, главное, понятное. Но предупреждаю сразу, любое агрессивное поползновение в сторону Изабеллы с вашей стороны восприму как личное оскорбление. Хотя… — Алексей нахмурился. — В чем-то вы, безусловно, правы — испанской принцессе следует понять, что она не в сказку попала.

Первой сориентировалась княжна Хачатурян:

— Леша, ты даешь нам разрешение на некий троллинг принцессы?..

— Тамара, душа моя! — великий князь буквально расцвёл в улыбке. — Как точно и правильно ты сумела сформулировать мою крамольную мысль! Красавицы, дайте понять Изабелле, что не все так просто, как ей могло показаться! Но без крайностей. Задача понятна?

— Так точно, ваше императорское высочество! — улыбнулась Хачатурян, и не она одна. — Разрешите приступать к исполнению?

— Возражений не имею. — Великий князь остановил свой взгляд на Панцулае. — Леночка, отойдем?

* * *

Елена Панцулая никак не могла понять, что именно происходит — буквально вчера она сражалась с ненавистными испанцами и убивала их, а сегодня эти твари стали друзьями! У девушки, выросшей на границе, где всегда понятно, кто свои, а кто чужие, происходящее абсолютно не укладывалось в голове! И тут новая вводная от великого князя Алексея Александровича — легкий троллинг испанки в установленных приличиями рамках! Как такое вообще возможно? А следом фактически приказ со стороны великого князя — отойдем?!

— Как себя чувствуешь, Лена? — голос Алексея был участливым.

— Нормально, — напряглась девушка.

— Врешь, Елена! — хмыкнул Алексей. — А все почему? Потому что разделяешь мир на белое и черное, на своих и чужих. А оттенков не замечаешь. Вернее, не хочешь замечать. Ты обратила внимание, с какой легкостью остальные девушки… перестроились?

— Обратила.

— И ты скоро так же сможешь — светское общество тебя еще не такому научит.

— Не хочу учиться такому, — помотала головой Лена. — Не хочу я в таком обществе состоять…

— Придется, Леночка, — в голосе великого князя послышался металл. — Ты сильная, ты сможешь. И Иван Олегович говорит, что ты со всем справишься.

— Правда?

— Правда. И на Изабеллу не злись, решение о той провокации принимала не она.

— Хорошо. А можно я тогда в этом троллинге участия принимать не буду? Это низко…

— Можно, — великий князь улыбался. — А вот и твой ухажер к нам спешит…

Подошедший к ним Фриц Гогенцоллерн извинился перед Еленой и обратился к Алексею:

— Алекс, дружище, можно тебя на минутку?

— Без вопросов, Фриц…

— Давай отойдем вон туда…

* * *

— Алекс, у меня образовалась проблема! — сообщил мне явно расстроенный чем-то Фриц. — Это полный ужас! И кошмар!

— А поточнее?.. — протянул я, наблюдая за хмурым выражением лица младшего Гогенцоллерна. — В чем кошмар и ужас?

— В том, что я перестал быть оригинальным! — заявил он мне. — Все эти бриллианты, золото, платина с модными плетениями… Как мне кажется, они уже не производят нужного впечатления на Елену!

— С чего ты взял?

— Чувствую! — безапелляционно заявил Фриц.

Мне тут же вспомнился наш с Еленой разговор по поводу того, что она буквально вынуждена прятать подаренные родовитым воздыхателем цацки от остальных наших девушек. Быть может, именно этим и вызвана такая реакция Панцулаи на новые презенты Гогенцоллерна?

— Серьезный аргумент, — кивнул я. — Может, тогда не надо было девушку баловать украшениями, задаривая ими Лену в промышленных объемах?

— А что бы ты сделал на моем месте? — фыркнул младший Гогенцоллерн. — По бутикам ее начать водить? Пошло! Да и не согласилась бы Лена, не так она воспитана. Цветы дарить? Так она вместе с девушками живет, они обидятся. Всем дарить? Обидится уже Лена…

— Тут ты прав, дорогой родственник, — улыбался я. — Но от меня-то ты что хочешь? Совета? Так я сам не особо опытен в подобных романтических ухаживаниях.

— Есть у меня одна идейка… — задумчиво протянул Фриц. — Но без твоей помощи не обойтись.

— Слушаю внимательно.

Гогенцоллерн вздохнул:

— Хочу Елене купить в Москве достойные апартаменты.