Камень. Книга 4 (СИ)

Елизавета Прокопьевна, жена Виталия Борисовича, больше всего мне напоминала тех простых и милых женщин, которые водятся только за пределами столицы, на которых я насмотрелся на Смоленщине и не встречал в Москве — простое русское лицо с открытой улыбкой, ясными глазами, которые доверчиво смотрят на этот мир и не ждут от него ничего плохого. Глядя на эту женщину, хотелось радоваться жизни вместе с ней, забыв про все свои проблемы и невзгоды.

Старший сын Пафнутьева, Борис, был точной копией отца — помимо внешнего сходства, молодой человек, которому явно было двадцать с чем-то лет, отличался внешней невозмутимостью, скупостью движений и колючими глазами. И опять это «фирменное» обозначение вежливой улыбки, которая исчезла через несколько секунд после того, как на его место встали сестры. Чтобы уж совсем не теряться на фоне отца, Борис надел костюм не черного, а светло-серого цвета.

Жгучие брюнетки Наталья и Ангелина, по возрасту были чуть старше меня и явно больше пошли в мать, переняв кое-что и от отца — черты их лица были настолько необычны в этом смешении строгости и открытости, что я невольно залюбовался сестрами. Хищная красота — вот было самое точное определение их нестандартной внешности, да и взгляды сестер совсем не отличались христианским смирением и наивностью, но подкупали своей открытостью и тем, что называется обаянием. Я даже обернулся и посмотрел на Алексию — вот у нее была классическая женская красота, да и моторика совершенно отличалась от моторики сестер в сторону большей женственности. А ведь воспитывались они все вместе, и вилку с ложкой их учили в руках держать одни и те же папа с мамой. Да… Лишний раз убеждаюсь, что воспитание только слегка сглаживает заложенное Природой. Или Господом, если кому будет так угодно… И вообще, я буду не я, если детишки нашего Виталия Борисовича не пошли по стопам грозного папаши, а вот насчет Ларисы Прокопьевны я даже нисколько не сомневался — с этой бездной обаяния и кажущейся простотой ей точно была самая дорога в Тайную канцелярию.

Именно с Пафнутьевыми, ближе к шести вечера, мы и поднялись в зал на второй этаж. Увиденное мне очень напомнило приемы в особняке Пожарских — степенно прохаживающиеся и беседующие меж собой мужчины, разбившиеся на компании по возрасту и интересам, женщины, разглядывающие и обсуждающие наряды и украшения друг друга, молодежь, не скрывающая эмоций от встречи, и дети, в силу своей непосредственности бегающие по залу, и совершенно при этом не обращающие внимания на каких-то там скучных и вечно занятых взрослых. Но этот прием все же отличался от того, что я видел раньше, как по количеству гостей, так и по разнообразию женских туалетов — если мужчины были одеты более или менее одинаково в строгие деловые костюмы в одной темной цветовой гамме, то вот женщины использовали разные цвета, от спокойных до очень ярких, разный покрой, а от сверкающих начищенных драгоценностей у меня рябило в глазах! Не отставали от мам и бабушек и девочки-подростки, явившиеся ко мне в разных красивых платьях, только вот драгоценностей на них было по минимуму, но всякие там сережки, цепочки, колечки и браслетики сверкали не менее ярко.

Как меня заранее предупредил отец, а еще раньше говорил Прохор, Пафнутьевы были вхожи к Романовым, и представлять их присутствующим нужды не было. Семья Виталия Борисовича просто поклонилась при в ходе в зал, и на этом все требования этикета были ими соблюдены. Вику с Прохором я заметил не сразу, они скромно стояли с бокалами шампанского в самом дальнем углу зала, буквально спрятавшись за одной из музыкальных колонок. К ним-то я направился, оставив Алексию со своими родичами, — отец уже извинился и пошел к Императорской чете.

На Вике было роскошное зеленое платье и такого же цвета туфли на шпильках, да и затейливая прическа дополняла образ. Прохор щеголял в бежевом костюме.

— Отмучился, Лешка? — именно такими словами встретил меня он. Я кивнул и выдохнул. — Ничего, сейчас общее руководство праздником перешло в опытные руки Государя, а он умеет такими мероприятиями рулить, поверь мне. Так что расслабься и получай удовольствие! И не забывай подглядывать и подслушивать за дедом, в светской жизни пригодится, Лешка. Да и в компании друзей тоже.

— Слушай Прохора, Лешка, — с важным видом добавила Вика, — Государь действительно с подобными мероприятиями управляется на раз. Есть, чему поучиться.

— Викуся, выглядишь просто потрясающе! — заулыбался я.

Разговоры разговорами, а комплимент девушке сделать было надо: во-первых, было за что, а во-вторых, не скажи я подобного, и все… Развод и девичья фамилия…

— Для тебя старалась, Романов. — Вика сделала вид, что смущена. — А теперь иди к своим родичам. Сам пригласил, сам и развлекай! А с нами ещё успеешь наговориться.

— Не теряйтесь. — кивнул я.

Только успел сделать несколько шагов, как ко мне подскочил один из прикомандированных Службой протокола на время праздника официантов:

— Прошу прощения, Ваше Императорское Высочество! — чуть поклонился он. — Вас просит подойти Его Императорское Величество.