Камень. Книга 5

— Я научу вас, болезные, род Романовых уважать! А то ишь, моду взяли императору своему условия ставить! И вообще… — она задумалась на секунду. — Надо будет чуть попозже новую жертву для внучка найти, а то он ещё на родичей начнёт прыгать при его-то неуёмном характере…

* * *

— Что, Виталий Борисович, страшно? — спросил я после долгого молчания у Пафнутьева.

Дорога от «Русской избы» до Большой Дмитровки, где располагался особняк Карамзиных, заняла у нас по вечерней Москве минут пятнадцать, а сейчас мы как раз проезжали красиво подсвеченный Большой театр, в который я за эти без малого полгода так и не попал, предпочитая посещать вертепы типа ресторанов и дискотек. Впрочем, окультуриться я ещё успею, какие мои годы…

— Очень страшно, Алексей Александрович, — кивнул Пафнутьев. — Вы хоть представляете, к каким последствиям может привести подобный визит в особняк Карамзиных?

— И к каким же, я стесняюсь спросить? — усмехнулся я

— А вы не понимаете? — возбудился он. — Церковь всегда с трепетом относилась ко всем своим правам! Нельзя вот так с ними поступать, они могут ответить зеркально! Тем более, когда речь идёт о родичах самого патриарха! Святослав нам этого никогда не простит!

— Не говорите глупостей, Виталий Борисович! Патриарх — такой же человек, как и все мы! Со своими привязанностями, привычками, устоявшимися связями и всем подобным прочим! И это именно патриарх выкормил и пригрел у себя на груди людей, которые смеют угрожать моим близким! Да ещё и отказывается сведения выдавать, которые могут позволить изловить этих злодеев. Я ведь правильно тогда понял царственного деда, что патриарх обладает какой-то информацией о компании Тагильцева, но не хочет ею делиться?

— Да, но эта информация носит чисто финансовый характер, и патриарха тоже понять можно — он не желает допускать нас к своей бухгалтерии, прекрасно зная, что мы прошерстим её полностью.

— Да мне наплевать, Виталий Борисович на то, что он хочет или не хочет! Уверен, если патриарх любит своих родичей, все доступы к бухгалтерии вы сегодня получите.

— Может быть и получим, даже скорее всего, но это будет пиррова победа, Алексей Александрович! Просто в результате подобных действий наши отношения с церковью будут безнадёжно испорчены, что в перспективе не принесёт роду Романовых и Империи в целом абсолютно ничего хорошего.

— Значит, мне просто придётся позаботиться о том, чтобы эти отношения и дальше остались хорошими, вот и всё.

— Как скажете, Алексей Александрович, — только вздохнул Пафнутьев и скомандовал водителю: — Витя, вон там останови, дальше мы пешком.

Когда мы вылезли из «Волги», он указал мне на расположенный метрах в трёхстах дальше по улице здоровенный трёхэтажный дом за высоким кованым забором:

— Особняк Карамзиных.

— Явно современная постройка, — поморщился я. — Это они так нескромно развернулись из-за близости к патриарху?

— Так точно, — кивнул Пафнутьев. — У меня на них много чего есть… интересного.

— Вот в доме и озвучишь это интересное, Клещ. — Я подсознательно начал настраивать себя на боевой режим. — Нам надо бить сразу во все болевые точки патриарха, иначе счастья не видать! Как хоть графа-то зовут? А то неудобно может получиться — я им, значит, геноцид собираюсь устраивать, а имени главы рода не знаю. Ещё примут за полного отморозка…

— А так, значит, не примут? — хмыкнул Пафнутьев. — Зовут князя Борислав Владимирович, он является младшим братом Святослава. А вообще… — Пафнутьев оглядел меня с ног до головы. — Раз уж пошла такая пьянка, давай-ка ты, Злобырь, действительно изобразишь полного отморозка, который даже не знает имён тех, к кому… заявился с визитом. Так им будет гораздо страшнее.

— Недаром я тебя с собой в очередной раз взял, Клещ! — умилился я. — Какая у нас с тобой слаженная команда получается!

— Ага… — кивнул он. — Вот когда нас с тобой от церкви отлучат, мы дружной командой на большую дорогу и выйдем. Если в Бутырке раньше не сгинем. Какой план, Злобырь?

— План, как всегда, прост и незатейлив, господин Клещ. В первую очередь необходимо нагнать на обитателей особняка страха и немножко побить охрану, но не до смерти. Потом проникнуть в дом, где тоже подавить сопротивление и нагнать ещё больше ужаса. Сразу говорю, постараюсь никаких колдунских штучек не применять, это не так наглядно выглядит, только грубая физическая сила, только хардкор! Ну а дальше поговорю с князем Карамзиным, чтобы он вызвал своего братца-патриарха. Твоя задача, Клещ, будет заключаться исключительно в том, чтобы просто меня сопровождать. Не вздумай вмешиваться, я не хочу, чтобы тебя это моё сегодняшнее «выступление» хоть как-то задело, пусть весь гнев патриарха и Романовых в случае чего обратится только на меня. И ещё, Клещ, по той же причине с тобой я буду вести себя по-хамски, так что заранее прости. Все понял?

— Да, Злобырь, план действительно прост и незатейлив. Надеюсь, ты обойдёшься без лишних трупов? — прищурил он глаза.

— Я тоже очень на это надеюсь, но… Жизнь может внести свои суровые коррективы. Готов?

— А у меня есть выбор? — тяжело вздохнул Пафнутьев. — Готов…