Читаем Камень. Книга 5 полностью

Камень. Книга 5

Станислав Минин , Станислав Николаевич Минин

— Идем дальше. То выступление Куракина, спровоцированное Юсуповой. А учитывая вашу репутацию, я сейчас вообще удивляюсь, как вы тогда сдержались и не грохнули эту парочку прямо там, в ресторане, на глазах у моей впечатлительной внучки. Ваши походы в особняк Юсуповых оставим за скобками, это проблемы ваши и рода Юсуповых. Следующее, Алексей Александрович. И опять мы с вами возвращаемся к этому клятому ресторану! — он указал рукой на вывеску «Русская изба». — Я имею в виду нападение на ваших сестер, Марию и Варвару. Что-то мне подсказывает, без провокации в отношении вас там тоже не обошлось. И Аннушка опять оказалась рядом. А ваше недавнее выступление в столовой университета, закончившееся пожаром? К счастью, Аннушки там не было, но она могла там оказаться. Ну и сегодняшнее… Достаточно, Алексей Александрович? Или вы мне еще что-нибудь расскажите, о чем я не знаю?

— Вы много чего не знаете, князь. — Я признавал правоту Шереметьева. — Но это все не имеет никакого отношения к Анне.

— Хорошо. Можно я, с вашего разрешения, продолжу?

— Конечно, Андрей Кириллович.

— Так вот, Алексей Александрович, вопреки всему вышеперечисленному, Аннушка в вас влюбилась по уши и ни о ком другом думать не хочет! Как же, вы такой весь из себя героический юноша! Да еще и самый завидный жених не только Империи, но и… — князь помахал рукой, — всех окрестностей. Не буду отрицать, Алексей Александрович, я и сам бы хотел видеть вас в качестве супруга моей внучки, тем более что вы и как человек мне симпатичны и вполне понятны, да и поступки вас характеризуют только с положительной стороны, однако… — он потемнел лицом. — Я не желаю, чтобы мой род стал разменной монетой в чужих играх, особенно в тех, в которых принимают участие с одной стороны одиозный господин Пафнутьев с родом Романовых за спиной, а с другой — опальный батюшка Мефодий Тагильцев с его командой. А поэтому у меня к вам будет огромная просьба, Алексей Александрович. — Он сделал паузу и пристально на меня посмотрел. — Молю вас, оставьте в покое Аннушку.

— Конечно, Андрей Кириллович, — опять вздохнул я.

Как же мне было неудобно и стыдно!

— Спасибо, Алексей Александрович, — удовлетворённо кивнул князь. — Считаете, что это просьба является прямым отказом от нашего к вам сватовства. Кроме того, учитывая все романтические устремления моей внучки, героизирование вашей персоны с её стороны и возраст Аннушки, я буду вынужден не только заставить её уйти из одного университета с вами, но и отправить её учиться в другой город. Скорее всего, в Санкт-Петербург.

Я промолчал, не находя никакого достойного ответа. Да и не нужен он был в этой ситуации.

— А вас, Алексей Александрович, я убедительно прошу до отъезда моей внучки ее не преследовать и не предпринимать попыток встретиться для каких-либо объяснений.

— Обещаю, Андрей Кириллович. — Я кивнул.

— Всего хорошего, Алексей Александрович. — Князь резко развернулся и с прямой спиной зашагал к своим машинам.

Твою же бога душу мать! Неужели он действительно ушлет Аньку в Питер? И не только от меня, но и от друзей и привычного образа жизни! Очередная судьба близкого мне человека пошла прахом! И опять из-за меня! Что же делать?

В голове снова потемнело от выплеска адреналина. Перед глазами все поплыло…

— Виталий Борисович! — заорал я. А когда тот подскочил ко мне и вытянулся, спросил: — Вы знаете, где находится особняк Карамзиных?

Лицо Пафнутьева перекосилось гримасой ужаса:

— Алексей Александрович, вы же не собираетесь?.. Как тогда с Дашковыми?

— Именно что собираюсь. Буду за вас вашу работу делать. Быстро в машину!

— Алексей Александрович! — теперь орал уже Пафнутьев, что не произвело на меня ровным счетом никакого впечатления. — Я не могу позволить вам этого сделать! Я звоню государю!

От раздражения у меня затряслись руки:

— Никому ты не будешь звонить, Клещ! Ты слышал приказ! Быстро в машину!

Белый как снег Пафнутьев с трудом повернулся и механической куклой зашагал в сторону своей машины.

— Лёшка, это очень херовая идея! — Дорогу мне попытались перегородить Прохор с Иваном.

— Оставайтесь здесь! Это приказ! Вам у Карамзиных появляться точно ни к чему, а репутация Виталия Борисовича еще и не такое стерпит, только больше бояться будут.

— Лёшка! — буквально взмолился воспитатель. — Так нельзя! Нельзя трогать родичей патриарха!

— Вам нет, а мне на «нельзя» уже глубоко плевать! Я устал жить в постоянном страхе за своих близких! В том числе и за вас! И если для решения этой проблемы понадобится вырезать весь род Карамзиных, я буду плакать, но все равно это сделаю…