Камень. Книга 5

— Да, Алексей Александрович, — кивнул воспитатель и аккуратно взял Анну под локоток. — Княжна, сейчас мы с вами просто побеседуем, — он повел ее в сторону, — вы только не волнуйтесь!

— Хорошо, Прохор Петрович…

Я же повернулся к Кузьмину:

— Князю Шереметьеву позвонили?

— С ним должен был связаться Пафнутьев.

— А где самого Пафнутьева носит? — Кузьмин на это только беспомощно развел руками. — Ладно. И вот еще что. Пока не приехал князь Шереметьев, надо из княжны вытянуть как можно больше информации. Намек понял? — Я показал колдуну глазами в сторону Анны. — Займись.

Кузьмин понял меня правильно, кивнул, и я сразу же почувствовал, как он начал аккуратно настраиваться на девушку.

Импровизированный «допрос» прошел с соблюдением всех писаных и неписаных правил приличий: Прохор, как я и просил, на Анну совершенно не давил, а просто подробно ее расспрашивал о тех последних событиях, которые она помнит, а Иван, в свою очередь, аккуратно воздействовал на девушку так, что она буквально через минуту после начала «допроса» порозовела лицом, заметно успокоилась и вполне адекватно начала делиться тем, что помнит.

Из рассказа девушки выходило следующее: после обеда княжна встретилась с подружками, Ингой Юсуповой и Натальей Долгорукой, с которыми они «прошвырнулись» по модным столичным бутикам, а потом девушки поехали к Долгоруким в клуб «Метрополия», где посетили spa-салон. Оттуда они вышли примерно в семь часов вечера и решили поужинать в ресторане на территории клуба. После этого, около половины девятого, девушки разъехались по домам. Дорогу Анна помнила лишь частично и очнулась уже здесь, в машине «скорой помощи». Как ни расспрашивал её Прохор хоть о каких-то подробностях последних полутра часов, ничего внятного Анна сказать не смогла, а Иван всем своим видом лишь подтвердил, что девушка ничего не скрывает.

Я же окончания этого «допроса», проходившего в неспешном ритме, дождался с огромным трудом: адреналин как поступал в кровь, так и продолжал поступать.

— Анна, давайте вы всё-таки вернётесь в «скорую помощь» под присмотр врачей, — участливым тоном произнёс Прохор, — и там дождётесь вашего дедушку. Он уже едет. — Воспитатель снова аккуратно взял девушку под локоток и чуть развернул ее.

— Хорошо, Прохор Петрович, — доверчиво кивнула она, развернулась и направилась в сторону машин «скорой помощи».

Я же нетерпеливо уставился на Ивана. Тот пожал плечами:

— Колдун или колдуны поймали машину Шереметьевой на каком-нибудь удобном перекрестке по дороге домой, загасили девушку и ее водителя, после чего спокойно приехали на этой же машине сюда, набрали сообщение, разбросали фотографии Алексии с Викторией по салону и благополучно растворились в вечернем зимнем сумраке. Чисто сработано.

— Что с камерами видеонаблюдения?

Прохор подманил к себе того канцелярского, который докладывал ему после нашего приезда. В результате непродолжительного перешептывания воспитатель жестом руки отослал канцелярского и повернулся к нам:

— Камеры «Русской избы» засекли только одного человека в балаклаве. Это он был за рулем Шереметьевской «Волги». Перед тем как он ушел, машина простояла у ресторана около трех минут, видимо, неизвестный как раз набирал сообщение. Я отдал приказ проследить весь путь княжны от «Метрополии», может, где что и всплывет.

— Всплывет? — ухмыльнулся я. — Как же! Эти твари постоянно опережают нас на несколько шагов, а мы только и делаем, что разбираемся с последствиями их действий!

— Алексей, успокойся! — покривился Прохор. — Все равно эти колдуны где-нибудь да проколются.

— Ты фотографии видел? — Меня опять начало потряхивать. — Я категорически не желаю, чтобы колдуны прокололись после того, как выполнили свои угрозы! Где, бл@дь, Пафнутьева носит?

— Алексей, успокойся! — Прохор, а вместе с ним и Иван с опаской отошли от меня на несколько шагов. — Сейчас уточню… — воспитатель достал телефон.

Позвонить он не успел — в конце улицы появились две черные «Волги» с гербами Романовых. Когда машины запарковались, из первой, с заднего сиденья, вышел Пафнутьев, а из второй начали вылезать одетые в строгие костюмы мужчины в возрасте.

— Лучше следователи канцелярии. — Мотнул мне в сторону вновь прибывших Прохор. — Это бульдоги старой школы, Алексей, вцепятся, хрен отпустят…

— Было бы во что вцепляться, — буркнул я и заставил себя улыбаться подошедшему Пафнутьеву. — Виталий Борисович, как же я рад, что вы наконец осчастливили нас своим присутствием! Снизошли и соизволили! Так какого лешего, Виталий Борисович, в самом центре Москвы проклятые колдуны творят все, что захотят?

Кровь ударила мне в голову. Побледневший Пафнутьев, как и «бульдоги старой школы» за его спиной, вытянулся и с трудом ответил:

— Виноват, ваше императорское высочество!

— Алексей, прекращай! — повысил голос такой же бледный Прохор. — Успокойся! И убирай гнев, иначе ты тут всех поубиваешь!

Я закрыл глаза и глубоко задышал. Сколько так простоял, я так и не понял, но сердце как будто биться стало гораздо медленнее. Открыв глаза, увидел так и застывшего напротив меня Пафнутьева.