Камень. Книга 5

В Кремль мы ехали целым кортежем и с мигалками: две моих машины, «Волга» братьев, дед на своей «Чайке» и два автомобиля моей охраны. На территорию Кремля вкатили через Троицкий ворота и сразу же направились к Большому кремлёвскому дворцу. Судя по стоявшим на парковке машинам, большинство участников операции на границе с Афганистаном были уже здесь, что и подтвердил один из дворцовых, подошедший к вылезшему из машины Прохору:

— Прохор Петрович, все уже на месте, собрались в Георгиевском зале. Убедительно просим поторопиться.

— Удачи! — пожелал нам Кузьмин и уселся обратно в «Волгу».

И действительно, в самом Георгиевском зале, на первый взгляд, присутствовали все заинтересованные лица: большинство, конечно же, составляла Гвардия в своих мундирах защитного цвета, мелькала чёрная форма сотрудников Тайной канцелярии, были и люди в тёмно-зелёных мундирах погранцов. Не обделили своим вниманием данное мероприятие и официальные лица: присутствовал генерал Нарышкин, командир отдельного корпуса жандармов, к которому относилась пограничная стража, от Тайной канцелярии был Пафнутьев Виталий Борисович, одетый в костюм неизменного черного цвета, армию представлял военный министр князь Воронцов в парадном мундире и с планками на груди.

Наше появление тоже не осталось незамеченным: к нам подошли два моих дядьки, Григорий и Константин Михайловичи.

— Здравия желаем, ваши императорские высочества! — Они шутливо вытянулись перед нами. — Ваше высокопревосходительство! — Теперь их внимание было обращено на отца. — Прохор Петрович, здравия желаем! Почему раньше перед нами в таком виде не появлялся? — улыбался дядька Григорий.

— Так повода не было… — хмыкнул мой воспитатель. — Да и скромный я от природы.

— Ладно, пойду я старшие поколения поприветствую, — вмешался дед Михаил. — А ты, Гриша, — он посмотрел на старшего сына, — возьми молодых людей под опеку.

— Будет сделано, отец, — кивнул тот.

Если честно, то, кроме дядьев, я хотел здесь увидеть ещё только двоих человек: Годуна и Литвиненко, — остальные гвардейцы, погранцы и сотрудники канцелярии меня волновали постольку-поскольку, но приличия все же надо было соблюдать. И мы пошли «вращаться» среди братьев по оружию. Если дядьки явно знали про моего «Георгия», и я даже предполагал, что об этом им сообщил дед Михаил, то для остальных участников операции на границе с Афганистаном мой орден, тем более такой, стал полной неожиданностью. Сколько же мне пришлось выслушать комплиментов и намёков на юный возраст! Но, судя по чуйке, ни у кого не возникло никаких сомнений, что я мог этот орден заслужить не только из-за своей фамилии, да и наша группа с братьями, возглавляемая Прохором, смею надеяться, зарекомендовала себя на границе только с лучшей стороны. Не обошли гвардейцы вниманием и награды воспитателя, тоже высказав ему свое уважение. Мы же с Прохором, Николаем и Александром не отставали в ответных комплиментах, тем более что многие офицеры имели по два, а то и по три боевых ордена. И вообще, спустя какое-то время то ощущение единства, которое у нас сформировалось в полевом лагере, вернулось, и общение с офицерами стало более легким.

Не забыли мы подойти и к старшему поколению.

— Миша, — обратился военный министр к моему деду, — достойного внука воспитал, если он сегодня уже второй орден получать будет. Да и сыновья у тебя тоже являют собой достойную смену.

Князю Пожарскому польстил подобный комплимент:

— Спасибо, Володя, ты же знаешь, как я ценю твое мнение.

Оказав уважение старшему поколению, мы с братьями подошли к Годуну и Литвиненко, но поговорить не успели — в зале появился дворцовый в парадной форме, который начал раздавать команды на общее построение. Первыми в два ряда выстроились гвардейцы с гвардейской же разведкой, за ними пограничники, а уже потом сотрудники Тайной канцелярии, возглавляемые Прохором. Мы с братьями оказались в самом конце, как я понял, из-за того, что я числился, а Николай с Александром являлись курсантами. В 15:55 открылась одна из дверей, и в Георгиевский зал вошли императрица с великими княжнами Марией и Варварой Александровнами, великие князья Николай, Александр и Константин Владимировичи. Процессию замыкали родители Николая и Александра вместе с их младшими братьями и сёстрами. Все вновь прибывшие поздоровались с Нарышкиным, князем Воронцовым, князем Пожарским и Пафнутьевым и остались стоять с ними рядом.

Наконец хорошо поставленный голос из динамиков объявил:

— Его императорское величество Николай третий!

Распахнулась очередная дверь, и в зал вошёл император в сопровождении брата и сыновей. На всех, как и в прошлый раз, были деловые костюмы, парадную форму они решили не надевать. Пройдя мимо стола, на котором были разложены награды, император остановился около специально установленного микрофона и улыбнулся.

— Здорово, гвардия!

— Здравия желаем, вашей императорское величество! — рявкнули в ответ самые многочисленные из присутствующих гвардейцы.

— Здорово, пограничники!

— Здравия желаем, ваше императорское величество!

— Здорово, канцелярия!