Камень. Книга 7

Через полчаса в спортзале остались только мы с Иваном, Прохором и Владиславом Михайловичем, всех остальных колдунов при помощи дворцовых отправили по комнатам, унесли в мои покои так и продолжавшую спать Алексию, с которой, по заверениям Кузьмина, было все нормально.

– Ну, Алексей, и что это было? – тон Лебедева не предвещал для меня ничего хорошего.

– Иван называет это «Присоской», – пожал плечами я. – Сам не знаю, как она у меня получилась…

– Ваня? – Лебедев теперь смотрел на Кузьмина.

– А что Ваня? – буркнул тот. – Как в том анекдоте: «А что я? Я сама охренела!»

– Ясно. Методикой поделитесь?

– Не доросла «Тайга» до присоски, – отмахнулся Кузьмин. – В том числе и ты. Даже у меня она не получается в годном для боевого применения виде. А вот у нашего вундеркинда… – Все взгляды уперлись в меня. – Эффективность на уровне. Сами на своей шкуре испытали, еще потренируется – и…

– Это да… – Лебедева аж всего передернуло. – До сих пор мерещится, что меня тянет в никуда, в какое-то ничто, а я, сука, даже дернуться не могу! Страшное ощущение! Ваня, я про эту присоску только слышал краем уха, может, даже и от тебя, так что будь так добр, опиши все ее последствия для моих бойцов, как быстро они оклемаются? Я-то, похоже, еще легко отделался, а вот остальные, в том числе и вояки наши новенькие…

– Не в курсе, – вздохнул Кузьмин. – Но тяжелых вроде не было. Завтра себя лучше чувствовать буду, сколько смогу – подлечу.

– Я тоже только завтра окончательно оклемаюсь, – кивнул Лебедев. – Вместе по казарме пойдем.

Меня же продолжало глодать чувство вины, и я решил вмешаться:

– Могу уже сегодня. Тем более ничего сложного в этом лечении я не вижу. Ваня, с тебя подробности, которые мне надо знать, и можем приступать прямо сейчас, я не сильно устал.

– Два дня назад чуть не помер, – хмыкнул Прохор, – сегодня дел натворил и не устал!

– Подожди, Петрович… – Кузьмин переглянулся с Лебедевым. – Царевич, как ты себе это представляешь? Ну, ты понял…

– Вы просто накачиваете энергией другого колдуна, особенно его видимые темные зоны. Я прав?

– Прав, – кивнул Иван. – Я вот, например, просто представляю, как темное пятно наливается светом, и оно светлеет.

– Я тоже. – Это был Лебедев. – Еще как бы крест православный на поврежденный участок накладываю и от бойцов своих этого же требую. Точно помогает, вот тебе крест! – он размашисто провел рукой от головы до пуза.

– Нисколько не сомневаюсь, – опять кивнул Кузьмин, и не подумавший ерничать по своему обыкновению, и опять повернулся ко мне. – Алексей, главное, делать это все аккуратно и не сжечь тот участок, который ты хочешь вылечить, особенно с твоими-то талантами. Понял меня?

– Понял.

– Попробуй-ка на мне, но крест пока не накладывай, не отвлекайся. – И Иван сначала уселся, а потом и улегся на паркет. – Михалыч, пригляди за царевичем, мало ли что…

– Сделаю.

Ну, приступим, помолясь…

Вся эта процедура на самом деле была упрощенным вариантом правила, и мне стоило огромных усилий не полезть на автомате Кузьмину в доспех. Я даже мысленно запретил себе думать об этом и обошелся лишь поверхностной «накачкой» энергии в те места, на которые мне указывала чуйка. По внутренним ощущениям, процедура заняла не больше двух минут, а Иван, к которому вернулся нормальный цвет лица, вскочил с паркета, как подорванный, и забегал вокруг нас:

– Ай, жжётся! – он принялся растирать себе ладонями грудь, шею и голову. – Жжется-то как!

– Что с самочувствием, Олегыч? – заулыбался Лебедев.

– Как после парилки! До костей прожарило!

– Устал? – Лебедев повернулся ко мне.

– Норма. Ложитесь, Владислав Михайлович, теперь ваша очередь.

– Уверен?

– Уверен.

Через некоторое время по залу бегал уже командир «Тайги», а мы втроем наблюдали за ним с улыбками.

– Я так не могу, царевич, – вздохнул Кузьмин. – Не скажу, что как заново родился, но вот работать вполне способен.

– Может, мне Алексию в порядок привести? – закинул я удочку.

– Я сам, – нахмурился он. – Мы же с тобой договорились?

– Вопрос снимается, – кивнул я.

– Устал?

– Есть такое дело, но еще парочку человек подлечить смогу.

Тут вмешался Прохор:

– Отставить лечение! У тебя, Лешка, сегодня вечером прием, на который ты и так явишься с вновь приобретённой сединой, а если еще и вид будет замученный, государь меня не поймет! Так что, отставить и забыть! И марш вместе со мной обедать, а господа Кузьмин и Лебедев пусть с личным составом дела дорешивают.

– Есть, господин императорский помощник!

* * *

– Прохор, не спеши, давай немного воздухом подышим? – попросил я воспитателя, когда мы с ним вышли из арсенала на улицу.

– Умаялся все-таки, – хмыкнул он. – А собирался еще кого-то там лечить. Дыши на здоровье.

– Спасибо! Прохор, послушай, а почему генерал Михеев так себя дерзко вел? – решил поинтересоваться я. – Да еще и при посторонних?