Камень. Книга 7

– Легко, деда. Скажите все спасибо моему другому деду, князю Пожарскому, который постоянно вдалбливал в мою упрямую голову, что ближе семьи никого на свете быть не может, а моя семья Романовы. И это несмотря на то, как лично ты, твое императорское величество, обошелся с его дочерью. Дочерью своего лучшего друга и моей матерью! И я очень не хочу, чтобы мой отец был на тебя похожим, хотя той же самой упрямой головой понимаю, что будущий император обычными человеческими эмоциями руководствоваться не может.

– Ты начал про остальных родичей, – бесстрастно сказал император. – Прошу тебя, продолжай, они очень ждут, особенно после твоего последнего заявления на совете рода, мол, я-то поправленный и могу себе многое позволить, а они все нет.

– Вот мы и перешли к главному, – покивал головой я. – Кто бы сомневался! А мой ответ в отношении правила будет таков…

Я сделал театральную паузу, обводя взглядом напрягшихся родичей, а потом посмотрел на отца:

– Папа, я думаю, это ты должен решать. Как скажешь, так и будет.

Взгляды родичей тут же переместились на цесаревича.

– Спасибо, сынок! – кивнул он и, в свою очередь, посмотрел на императора. – Как глава рода решит, так и будет. Отец?

– Будем посмотреть. – Император сохранял всю ту же бесстрастность. – А теперь, родичи, предлагаю довести до Алексея наше решение по поводу его дальнейшего обучения.

Никто из родичей, что характерно, и вида не показал, что разочарован таким поворотом беседы.

– Мы тут посовещались и решили, – продолжил дед, – признать твое обучение в училище нецелесообразным. – Я сделал удивленно-обрадованное лицо. – Учитывая специфику твоих способностей, владение техникой правки доспеха, а также ограниченность наших возможностей в отношении обеспечения твоей безопасности на территории училища, ты возвращаешься к учебе в университете.

– Спасибо, деда! – я даже вскочил со стула.

– Сядь, – хмыкнул он. – Кроме того, мы с императрицей рассмотрели твое желание о расширении владений рода Романовых в твоем квартале и решили всячески его поддержать. В ближайшее время этот вопрос будет решен положительно, так что строй свои дальнейшие планы, исходя из этого. Следующее. На тебе остается участие в работе подразделения «Тайга» с теми ограничениями, которые дальше озвучит твой отец. Ну и обязанности провести правило дворцовых с тебя никто не снимал. Задачи понятны?

– Да, ваше императорское высочество!

– По поводу учебы будут небольшие уточнения, Алексей. Ты пропустил очень много, а сессию будешь сдавать самостоятельно. Мы с твоим отцом посовещались и пришли к выводу, что лучшим вариантом будет тебе позаниматься в новогодние праздники с репетиторами. Надеюсь, это не будет проблемой?

И опять моя «счастливая» улыбка:

– Ради возвращения в универ я готов вытерпеть и не такое!

– Молодец, похвальный энтузиазм. Однако ты и сам понимаешь, что род должен сохранить лицо после последних событий.

– Конечно, деда.

– Поэтому ты на несколько дней вернёшься в училище на учебу, прямо с завтрашнего дня, вернее, с сегодняшней ночи. Ты же продолжаешь пребывать под арестом?

– Так точно.

– Братьям твоим я разрешил сегодня в приеме участвовать до двадцати трех, вот и ты ограничься этим временем, после которого ночевать будешь на гауптвахте, заодно хоть как-то извинишься за свое поведение перед военной полицией. – Дед глянул на отца, который кивнул. – На выходные разрешаю сбежать из училища, и не в Кремль, а к себе в особняк.

– Деда! – вскочил я от переизбытка чувств. – Это лучший подарок!

– Сядь! – отмахнулся он. – С понедельника по среду пробудешь в училище, а твой отец пока придумает, как вы перед командованием и остальными курсантами извиняться за доставленные неприятности будете. Задача понятна?

– Полностью, ваше императорское величество! – опять вскочил я.

– Сядь уже! А теперь слово предоставляется цесаревичу. Саша, твоя очередь.

Родитель встал из кресла, подошел к императорскому столу и нажал кнопку интеркома:

– Анатолий, пригласи Прохора Петровича.

– Секунду, Александр Николаевич…

Дверь императорского кабинета открылась, а на пороге в поклоне застыл мой воспитатель.

– Проходи, Прохор Петрович, – разрешил дед. – Присаживайся. – Он указал на место рядом со мной. – Саша, продолжай.

Родитель, отошедший от императорского стола, остался стоять и оглядел родичей:

– Все в курсе произошедшего сегодня в Арсенале? – дождался кивков и продолжил. – А теперь послушаем мнение многоопытного Прохора Петровича.

Воспитатель, конечно, выдал по полной: и «присоска», которая являлась чем-то уникальным среди колдунов, и мое «лечение», и его последствия. Выслушали, понятно, и мое «профессиональное» мнение, озвучивая которое, я не только поддержал Прохора, но и указал на «узкие» места своего «лечения» Кузьмина с Лебедевым и их последствия. Итог взялся подводить отец: