Камень. Книга 8

— Алексей, — гудел Багратион, — а… приключения планируются? — он мне подмигнул. — Особенно в свете того, как нам оперативную обстановку князь Гримальди описал?

— Надеюсь, что нет… А вот потом… — хмыкнул я и неопределенно помахал рукой, глядя при этом на Колю с Сашей. — Может быть, что-то и подвернется, Сандро.

Мотивация подобных намеков с моей стороны была проста и незатейлива — курсанты во время всей нашей поездки по Лазурному берегу будут в тонусе, да и в дальнейшем их можно привлечь для обозначенных царственным дедом операций, дабы не прослыть «пошлым эгоистом», выполнив озвученное государем только силами Прохора, Вани и нашими с братьями. Особенно в этом плане следовало обратить внимание на младшего Нарышкина — Витиному отцу и грозному деду, возглавляющему Отдельный корпус жандармов, будет точно приятно, если сын и внук проявит себя на чужбине только с лучшей стороны.

Мой «намек» произвел ожидаемое действие — Багратион, Каранеев, Татищев и Нарышкин переглянулись и многозначительно нахмурились, демонстрируя во внешний мир готовность вступить «в неравный бой с проклятым супостатом», а вот мнение девушек озвучила Женя Демидова:

— Алексей, надеюсь, про нас ты не забыл?

— Как я могу забыть про вас, красавицы? Пойдете в неравный бой на этот раз на острие атаки! Так сказать, в первых рядах!

За Евгению ответила Варвара, которая в силу возраста очень быстро отошла от того испуга, который я чуял у сестренки на Ибице:

— И пойдем! И покажем всем, как русские умеют воевать!

— Обязательно покажем, — закивал я с улыбкой. — Обязательно. А сегодня поздним вечером, как я тебе и обещал, будет фееричный салют в твою честь. Не забудь телефон, Варюша, одноклассники, когда ты им видяшку с залпами из самого Монако перешлешь, от зависти сдохнут!

— Круто! — милитаристские планы Варварой были благополучно забыты. — Братик, ты лучший!

— Конечно, лучший, сестренка! Дамы и господа, попрошу всех сегодня быть в «Джимис», зрелище обещает быть занимательным. Машенька, будь так добра, кинь соответствующее сообщение в чат…

Как оказалось, «зрелище», на фоне последних публикаций СМИ, становилось занимательным еще на подходах к ночному клубу — в свете уличных фонарей мелькание маленьких и больших флагов Франции, Италии, России и Монако! Толпа людей, некоторые из которых просто обернулись в эти флаги поверх одежды! Интернациональная «Калинка» в исполнении Алексии из открытых дверей чьего-то Lamborghini! И девичий визг на разных языках при нашем приближении:

— Принцы Романовы! Джузеппе Медичи! Мы хотим от вас детей! Или просто сделайте с нами селфи!

Кузьмин, шагавший рядом с Прохором недалеко от нас, вовсю ухмылялся:

— Вот она, народная любовь во всем многообразии ее проявлений! Романовы, не вздумайте доспех во время общения с чернью отключать! Иначе раздергают вас на сувениры и, главное, пиписьки с корнем оторвут!

А визг все усиливался — довольный происходящим Джузи решил «пойти в народ».

— Лешка, — услышал я бодрый голос воспитателя, — быстро командуй Шереметьевой, чтоб снимала, и марш с братьями вслед за макаронником…

Ко входу в клуб мы добрались только минут через двадцать, когда селфи, обнимашки и рукопожатия получили все желающие. Что характерно, «удар в глаз» или «перо под ребро» никто из нас так и не получил — судя по всему, спецслужбы Гримальди и Бурбон хорошенько «почистили» контингент отдыхающих в Монако. Не остались обделенными и наши принцессы — селфи с ними тоже пользовались огромной популярностью. Заметив недовольные взгляды Демидовой, я вздохнул и заорал на французском:

— Боевая группа! Для общей фотографии построиться! — и негромко добавил «тершемуся» недалеко бдительному Михееву: — Владимир Иванович, пусть нас Шереметьева и остальные папарацци чуть сверху сфотографируют, чтобы вся эта толпа с флагами на заднем плане была хорошенько видна.

— Сделаем, — кивнул тот.

Понятно, совсем не склонные к публичности Прохор с Ванюшей в кадр не попали, а вот «резерв командования», Варвара Александровна вместе с миниатюрной Еленой Панцулаей, стояли в первом ряду и демонстрировали ослепительные улыбки. Отлично получился и фон — развивающиеся большие флаги над толпой, небольшие флажки в руках и одухотворенные лица добавляли фотографиям реализма.

— Анечка, — вглядывался я в телефон девушки, — ты просто молодец! Кропай пару строк, и в печать! Только не забудь через Стефанию французам копии передать.

— Сделаю! — лучилась довольством она. — Видяшку вашего общения с толпой прикладывать?

— Обязательно.

В клубе все пошло по накатанной — шампанского ожидающим на улице, шампанского всем отдыхающим внутри, шампанского на наши столики и корзинки с фруктами на закусить. Непривычно было другое — не хватало веселых Гогенцоллернов, сдержанного Виндзора и по-восточному велеречивых братьев Аль-Нахайянов, которым старшие родичи еще на Ибице приказали не вмешиваться в разборки европейцев. Зато была своя, уже ставшая родной компания, и даже Стефания с Евой казались неотъемлемой ее частью.