Камень. Книга 8

Маша с Варей старательно смотрели в другую сторону, но дальше к лежакам двигаться так и не подумали. Валькирии, естественно, тоже задумчиво оглядывали окрестности и от охраняемых персон не отходили ни на шаг.

— В шею их, Прохор Петрович, — заулыбался я. — Хотя… Как ты думаешь, если передать крестничкам, что великий принц Алексей с ними еще не закончил, не будет ли это явным перебором?

— Думаю, в самый раз, — хмыкнул он, а за ним и Маша с Варей и валькирии. — Подобное поведение вполне в духе великого принца Алексея. Дамы, тотализатор устроим, когда этих двух из Монако ветром сдует: до обеда, после обеда, в полдник или во время ужина?

— Ты законченный циник, Прохор! — только отмахнулся я. — И меня таким же воспитал.

Следующий час мы посвятили принятию водных процедур и солнечных ванн, потом появилась колода карт, и развернулась целая битва в переводного «Дурака». А ближе к обеду все наше внимание сосредоточилось на огромной белоснежной яхте под названием «Звезда», которая после филигранных маневров экипажа бросила якорь именно в той марине, на которую мне вчера указывал воспитатель. Обратил я внимание и на реакцию Стефании, которая яхту явно узнала, но вслух так ничего и не прокомментировала.

***

— Петрович, что за херня происходит? — бурчал Кузьмин, когда мы втроем возвращались после краткого посещения «Звезды». — За капитана этой роскошной посудины у нас цельный контр-адмирал российского флота, в помощниках одни капразы, а матросики и обслуживающий персонал чуются мне профессиональными душегубами в офицерских чинах, только с морским уклоном. Мы что, Монако планируем присоединять к Российской империи? Или создаем плацдарм для захвата Лазурного берега? У нас что, курорты не справляются с наплывом отдыхающих? Так проще Болгарию под это дело приспособить.

— Избаловался ты в самоволке, Ванюша… — протянул воспитатель. — Отвык приказы выполнять и не лезть туда, куда не положено. Короче, все узнаешь, когда будет надо. Глянь вон на Лешку — у него вопросов гораздо больше, чем у тебя, а он терпит и ждет. Вот и ты терпи, может, на очередной орденок и натерпишь.

— Да у меня этих орденов… — вздохнул колдун. — Хочется к работе творчески подходить, с выдумкой и фантазией, с полной самоотдачей! А как это можно делать, если тебя за попку-дурачка держат и в детали операции не посвящают…

— Хватит! — не выдержал Прохор. — Ты и так сюда случайно попал! Не заставляй меня жалеть о принятом решении!

— Все-все! Молчу… Ничего уже и сказать нельзя… Так, конечно, высоко взлетел, друзей забывать начал…

— Ваня, не доводи до греха!

— Молчу… И когда ты уже выполнишь приказ царевича по моей машине? Учти, я на «Гелике» по вашим мутным служебным делишкам ездить не собираюсь…

— Убью собаку бешеную! — воспитателя натуральным образом затрясло, а вокруг него заплясали огненные смерчи.

Колдун, недолго думая, сорвался с места и рванул в сторону ближайшего проулка, а я встал перед дернувшимся было следом воспитателем.

— Прохор, хочешь я его и там достану?

От с минуту молчал, тяжело дыша, пока смерчи не пропали, и наконец ответил:

— Отработает. Я ему такую жизнь устрою, сам на коленях приползет пощады просить… А теперь слушай меня внимательно, сынка, и запоминай. Сегодня за ужином князь Альбер сделает тебе предложение, подкупающее своей новизной. Никакого ответа сразу давать не следует, возьми паузу. Мы с тобой потом позвоним твоему отцу, он объяснит некоторые аспекты предлагаемой сделки. Понял?

— Ничего не понял, но сделаю, как ты сказал…

***

Ужин в Княжеском дворце Монако начинался чинно и благородно — мы были представлены главе рода Гримальди, князю Альберу, улыбчивому старику годков семидесяти, а уж он подвел к нам супругу принца Ренье, принцессу Софию, и их младших детей, принцев Альбера и Ренье. Причем все общение происходило не на французском, а на английском языке, и терзали меня смутные сомнения, что делалось это специально для Прохора, который в совершенстве владел именно этим иностранным.

Первые два часа за столом велись ничего не значащие разговоры, касающиеся нашей жизни и учебы на родине и общих впечатлений от отдыха в Монако. Темы наших вчерашних покатушек на байках и инцидента в ночном клубе князь предпочел не касаться, и я вскоре понял почему.

— Александр, — Альбер внезапно обратился к Сашке Петрову, — ты думал о том, чтобы взять мою внучку Кристину в супруги?

Мой друг покраснел и буквально вылупился на князя ничего не понимающими глазами, напряглись и его отец с матерью.

— Так да или нет? — достаточно жестким тоном продолжил Альбер.

— Да, ваша светлость, — кивнул Петров.

— А ты, — князь уже смотрел на внучку, — думала на эту тему?

— Да, дедушка, — Кристина тоже не понимала, что происходит. — И я выйду замуж за Александра, если ты не будешь против.