Камень. Книга 9

— Через сорок минут за завтраком узнаем, — я поставил пустую бутылку на прикроватную тумбочку. — Кто первый в душ?..

— Итак, господа, — оглядел нас князь Гримальди, и его голос гулко отозвался в зале приемов, ставшем для нас в последнее время практически родным, — будем начинать. Как мне сказали главы родов, все молодые люди проявили завидное упорство и наотрез отказались раскрывать подробности… инцидента, закончившегося дружеским поединком только благодаря вмешательству Алексея. Эти же вышеуказанные главы родов решили привлечь меня в качестве посредника, чтобы между ними не осталось никакого недопонимания, обид и тем более противоречий, могущих привести в дальнейшем к обострению отношений между родами. Начнем с Медичи. Умберто, слушаем тебя.

Вместо ответа король Италии кивнул внукам, которые сделали шаг вперед и громко заявили:

— Вильгельм, Фридрих, Алексей, Виктор! Просим прощения за свое недостойное поведение! Никаких претензий не имеем!

Властный жест императора Германии.

— Умберто, Джузеппе, Алексей, Виктор! — вышли оба младших Гогенцоллерна. — Просим прощения за свое недостойное поведение! Никаких претензий не имеем!

И, наконец, царственный дед машет рукой:

— Вперед!

Мы с Виктором делаем шаг вперед:

— Умберто, Джузеппе, Фридрих, Вильгельм! Просим прощения за свое недостойное поведение! Никаких претензий не имеем!

Кивок удовлетворенного хозяина дворца, и мы с молодыми людьми сначала обмениваемся рукопожатиями, а потом, наплевав на протокол, просто обнимаемся, искренне радуясь, что все закончилось достаточно гладко. Нашему примеру следуют и старшие родичи, в том числе и Алексей Петрович Нарышкин.

Тост за примирение, и опротивевший алкоголь с трудом лезет в горло, еще один тост за Медичи, еще за Гогенцоллернов, и за Романовых, за Нарышкиных, за Гримальди и, самое противное, за мою скромную персону, загасившую конфликт, так сказать, в самом зародыше. Когда первый «угар» примирения прошел, слово взял царственный дед:

— Дорогие мои, а у рода Романовых есть для вас особые подарки, — он повернулся к Нарышкину: — Алексей, командуй!

Генерал махнул рукой стоявшему в дверях княжескому гвардейцу, и через минуту мы с братьями и Витей Нарышкиным доставали из большого кожаного саквояжа подписанные коробки.

— Альбер, это тебе, — дед протянул князю Монако большие часы из малахита.

Сверкнувшие россыпи драгоценных камней вместо значков на циферблате говорили только об одном — изделие уральских мастеров не столько стоило баснословных денег, сколько носило чисто символический характер.

— Спасибо, Николай! — Альбер был явно доволен.

— Умберто, прими от всего сердца!

Итальянец тоже был доволен:

— Королевский подарок, Николай! Настоящее произведение искусства!

— Вильгельм! В подтверждение нашей не стареющей дружбы, дорогой родственник!

— Спасибо, дорогой родственник! Действительно, королевский подарок! — улыбался немец.

Дед же продолжал:

— А эти подарки для ваших сыновей и внуков.

Мы быстро раздали копии часов поменьше, а царственный дед произнес тост:

— Будем надеяться, что уж с этими часами вам времени будет хватать абсолютно на все!

Еще пятнадцать минут мы потратили на обязательное обсуждение красоты изделий уральских мастеров, а потом нас вежливо попросили на выход — в зале остались только отец с сыном Гримальди и старшие Романовы. На лестнице нам навстречу попались король Франции с наследником.

— Добрый день, господа! — кивнул нам Людовик-старший. — Вижу, все закончилось благополучно?

— Ко всеобщему удовлетворению сторон, — кивнул Умберто.

— Замечательно! Увидимся позже.

А вот выйдя на крыльцо, мы остановились — на парковке в лучах солнца сверкали шесть Maserati разных цветов — зрелище, заставляющее чаще забиться сердце любого представителя мужеского пола!

Автомобилями, как и мотоциклами, я никогда толком увлечен не был — спокойно ездил на Прохоровской «Нивке», имея княжеское достоинство, потом катался на подаренной дедом Михаилом «Волге», следом пересел на «Волгу» Романовых, но значительной разницы не видел, хоть и понимал, что статус обязывает. В «Монако» были и «Майбахи», и «Роллс-ройсы», и «гелики», и если машины качественно выполняли задачу по доставлению моей высокородной задницы из пункта А в пункт В, то и ладно, но вот Maserati!.. Да еще и купе!.. Это был не автомобиль, это была роскошная игрушка для повзрослевших мальчиков! И мне сразу захотелось такую игрушку! А судя по жадным взглядам остальных молодых людей, не мне одному…

— Господа! — привлек наше внимание король Италии. — Это подарки для вас от рода Медичи. — Он дождался, пока мы разными междометиями выразим наш восторг, и продолжил: — Чтобы не случилось очередного… недоразумения, право выбора автомобиля в понравившейся ему цветовой гамме без жребия достается Алексею, для остальных у меня приготовлены специальные шарики. Итак, Алексей, прошу…

Сделав пару шагов вперед, я без раздумий указал на одну из игрушек:

— Синяя, ваше величество. — И, повернувшись под разочарованные выдохи молодежи, обозначил поклон: — Огромное спасибо!