Камень. Книга 9

— Куда я денусь, — вздохнул тот и подмигнул мне. — Но тогда надо Колю с собой брать и Мишу Пожарского.

— Никаких Коли и Миши! — нахмурился Святослав. — Знаю я, чем это все в очередной раз закончится…

Из дальнейшего разговора выяснилось, что жить патриарх будет в той квартире, которая мне досталась «в наследство» от англичан-наркоманов, и Святослав в очередной раз не удержался от комментария:

— Праздное времяпрепровождение с пьянством, чревоугодием и показательным ничегонеделанием? Ну-ну…

* * *

— Поисками шестого колдуна, исполнявшего роль контролера, Алексей занимается под контролем Ивана, — цесаревич глянул в сторону управлявшего «геликом» Кузьмина, — результат пока предугадать сложно, но делаем, что можем.

— Дальше, — император махнул рукой.

— Сомнений насчет причастности Медичи не осталось практически никаких — сын отмечает радость итальянцев от наших неуспехов в деле поиска виновных в нападении близ Сен-Тропе.

— Услышал. Дальше.

— Охрана Монако с помощью наших колдунов, индийских и одного японского налажена, опять же, Иваном, если требуются подробности, то…

— Не требуются. Наш Иван-пострел везде поспел.

— Именно. Теперь по истории с несостоявшимися дуэлями. С Гогенцоллернами, а тем более с Медичи проблем не будет, отец. Лучше же всего, как мне кажется, всю эту ситуацию тебе с немцами и итальянцами разрулить прямо сегодня, чтобы завтра время не тратить — что те, что эти готовы извиниться друг перед другом как можно скорее, на что и намекнули очень непрозрачно.

Кузьмин глянул в зеркало заднего вида на задумчивого императора, который кивнул:

— Будем посмотреть. Как Лешка Нарышкин, осознал и проникся?

— Более чем.

— А Витька?

— Отец, а ты себя в его возрасте вспомни, — цесаревич с грустной улыбкой повернулся к родителям, — много ты осознавал и проникался после криков царственного родителя? Поговаривают, за вас с дядькой Вовой после залетов Михаил Николаевич в основном отдувался?

— Вот же Мишаня, старый хрыч! Разболтал все-таки! — император переглянулся с улыбавшейся супругой. — А еще друг называется! Но ничего, младшим Нарышкиным на родине займется дед, которого я хорошенько пропесочил и запретил Алексею звонить с выражением вечной благодарности, а то генерал все порывался. Я нашего Алексея имею в виду… Так Петру и сказал: Алексей на родину вернется, и падай в ноги великому князю сколько угодно!

— Полностью согласен, — кивнул цесаревич.

— С этим разобрались. Теперь что касается этой принцесски норвежской… С твоим докладом мы с матерью ознакомились, с озвученным тебе мнением внука тоже, есть что добавить?

— Иван Олегович лучше владеет темой, отец, может, ему слово предоставим?

— Иван? — лениво бросил император.

Кузьмин подобрался и начал, взвешивая каждое слово:

— Государь, эта Соня несомненная знахарка, обладающая, по моему скромному мнению, недюжинными способностями к врачеванию…

Колдуна прервала императрица:

— Ваня, насколько эта Соня сильнее твоей супруги?

Кузьмин сглотнул:

— Гораздо сильнее, государыня.

— Впечатляет, — протянула императрица, — особенно на фоне тех материалов, которые по твоей супруге для нас подобрал Виталька Пафнутьев. Про женскую притягательность норвежки я у вас, кобелей, спрашивать не буду, сама со стороны гляну… — и, не обращая внимания на закашлявшегося вдруг супруга, Мария Федоровна продолжила: — Ваня, а как у этой Соньки складываются отношения с Алексеем?

— Принцесса явно симпатизирует Алексею Александровичу, государыня, а молодой человек — девушке, но…

— Продолжай!

— Александр Николаевич лучше скажет… — вздохнул колдун и покосился на цесаревича.

— Мнение сына мы знаем, — прикрикнула Мария Федоровна. — Нам интересно именно твое.

— Государь, государыня, — опять вздохнул Кузьмин, — вы же прекрасно знаете отношение Алексея ко всем этим заходам насчет свадьбы, для молодого человека это больная тема, вот и в этом случае… Но лично я уверен, что к норвежской принцессе Алексей испытывает больше, чем дружеские чувства, и эта симпатия со временем может перерасти во что-то большее.

Цесаревич повернулся к родителям на заднее сиденье и кивнул:

— Согласен с мнением Ивана Олеговича, да и Михаил Николаевич говорит примерно то же самое. Кроме того, у этой Сони отличные гены, все четыре стихии и способности знахарки в виде прекрасного бонуса.

— Про стихии — это точно? — с сомнением спросила Мария Федоровна. — А то знахарка, да еще и четыре стихии… Лешка вон тоже… знахарь, а со стихиями до сих пор толком разобраться не может.

— Мама, обижаешь, — улыбался Александр, — как только эта интересная со всех сторон Соня появилась в Монако, по ней тут же начали собирать информацию из всех доступных и не очень источников.

— Убедил, — покивала императрица. — Будем посмотреть… — Она подалась вперед и положила руку на плечо Кузьмину. — Ванечка, а почему ты нам не сказал, что два твоих сына тоже растут колдунами?

Кузьмин вцепился в руль и бросил косой взгляд в сторону цесаревича, с лица которого стала медленно сходить улыбка:

— Дружище, — Александр поднял руки в защитном жесте, — я ни при чем! Мама, кто проболтался? Виталька или Влад?