Камень. Книга четвертая

Своё интервью я без улыбки читать уже не мог – Шереметьева практически слово в слово повторяла мои вчерашние слова! Вернее, слова моего отца! И про грохот, на который я среагировал, и про эту заботу о жизнях подданных, и про то, что в первую очередь я подумал о сёстрах, которых и бросился спасать. А вот о том, что я цинично сжёг трупы, в статье тактично умалчивалось. Заканчивалась статья совсем уж пафосно:

Р: – Алексей Александрович, позвольте задать очень непростой вопрос. Скажите, вот сейчас, спустя какое-то время, если подобная ситуация повторится, вы поступите так же?

А.А.: – Безусловно. И даже больше скажу. Защищая своих близких, так должен поступать каждый уважающий себя мужчина! Дворянин он или нет. Так меня воспитывали отец и оба моих деда. А что касается этих Никпаев… Собакам собачья смерть!

Тут уж я расхохотался, окончательно разбудив Лесю и Вику. Так меня воспитывали отец и два деда??? А ничего, что меня растил Прохор? Ладно, князь Пожарский тоже руку приложил. Но в каком месте другой дед вместе с отцом приняли участие в моем геройском воспитании? Правильно император вчера сказал, это моя работа на благо рода. Надо будет ему не забыть спасибо сказать за то, что князя Пожарского в статье оставили!

– Лёшка, чего там? – сонно спросила Вика.

– Ловите, – я отправил девушкам ссылку на статью.

Читали они её около пяти минут. Первой высказалась Вяземская:

– Пропаганда – страшная вещь! Читаешь и прямо плакать от восторга хочется! Я, недостойная, лежу в одной постели с самым настоящим героем! – хмыкнула она. – Зная тебя, Романов, более чем уверена, что все было куда прозаичнее и страшнее – почуял, рванул, убил, сжёг и спокойно пошёл дальше по своим делам! А накрутили-то…

– Вика! – осуждающе протянула Леся. – Ты совсем из Лешки тут какого-то монстра лепишь!

– Романов, я права? – Вяземская пихнула меня локтем.

– Права, Викуся, – улыбался я. – Всё прошло именно по твоему алгоритму. Особенно ты угадала со «спокойно пошёл дальше по своим делам».

Понятно, что тут начались привычные милые препирательства между мной и девушками, закончившиеся только за завтраком, где солировал уже присоединившийся к нам Прохор:

– А вот и наш герой, воспитанный в лучших традициях двух славных родов, Романовых и Пожарских! Лёшка, я читал и плакал! Ты когда это все сочинить успел? Или сочинили за тебя? – он подмигнул.

– Леся, вот видишь! – восторжествовала Вика. – Я тебе что говорила? А ты не верила!

– Мне вчера отец обозначил, что говорить надо… – не обращая внимания на довольную Вяземскую, сказал я Прохору. – Ты не обижаешься, что вместо тебя в статье другие воспитатели указаны?

– Я привыкший, Лёшка! – отмахнулся он. – Мне широкая популярность ни к чему. Кому надо, знает.

Обсуждение статьи длилось ещё какое-то время, пока все вдоволь не насмеялись.

Выйдя из столовой, я обратил внимание, что особняк напоминал потревоженный улей, все готовились к предстоящему торжеству с участием важных гостей: ещё раз делалась уборка не только в доме, во дворе и перед воротами, но и, как мне доложился Трегубов, на близлежащих улицах и переулках, которые уже были взяты под охрану дворцовой полицией. Зал на втором этаже преобразился тоже. Его под чутким руководством и при непосредственном участии Службы протокола условно разделили на четыре части. Основная – обеденная зона с поставленными буквой «П» столами, на которых наличествовали таблички с именами моих родичей и других приглашённых. Вторая – музыкальное оборудование с выделенным местом для танцулек, третья – стоявшие в углу квадратом несколько диванов и кресел со столиками на тот случай, если гости захотят отвлечься от шумного застолья и отдохнуть за приятной беседой. Четвёртая зона в противоположном углу, подальше от шума, предназначалась для детей – невысокие стулья и столики с игрушками привезли с собой сотрудники Службы протокола. На мою кухню высадился целый десант кремлёвских поваров, а то количество разнообразного алкоголя, которое они выгрузили из «Газели», обещало существенное пополнение коллекции оного в погребке, к вящей радости моего воспитателя, начальника охраны и управляющего.

Пока я вчера «прожигал жизнь» в ресторане Нарышкиных, князь Пожарский выполнил обещание и прислал человечка со своим портретом и портретом Алексии, которые и были установлены в углу гостиной на специальных деревянных подставках со встроенной подсветкой. Как нам пояснил Трегубов, специалист, присланный моим дедом, настоял именно на таком варианте, якобы князь перед ним поставил задачу представить портреты в самом выгодном свете. И это ему удалось в полной мере.

– И откуда у Сашки что взялось? – Прохор рассматривал портрет главы рода Пожарских. – Ведь недавно на моих глазах пацанёнком бегал, штаны на лямках!..

– Михаил Николаевич получился у Сашки лучше, чем я, – высказала своё мнение Леся.