Камень Книга двенадцатая

— Во-о-от! — протянул он и поднял указующий перст. — Правильный вопрос, сынок, на который наши с тобой будущие подданные уже сами начали отвечать! — Родитель горделиво выпрямил спину и пафосно продолжил: — За последние несколько месяцев на небосклоне российской политики необычайно ярко засверкала новая звезда — великий князь Алексей Александрович, будущий император Российской империи…

Я покривился:

— Отец, а можно без пафоса?

— Можно, — хохотнул он, а вслед за ним ухмыльнулись и братья с Прохором и Ваней. — Короче, сынок, ты сейчас в империи самая популярная фигура, популярнее даже твоего царственного деда, рейтинги которого всегда находились на очень высоком уровне. Так вот, ты популярен во всех слоях нашего общества: и среди простого люда, и среди знати, и в армии со спецслужбами. Твои… публичные акции, ставшие достоянием общественности, однозначно характеризуют тебя не только как смелого и справедливого молодого человека, ярого приверженца традиционных ценностей, близкого по духу простым людям, но и как того, кто живота не пожалеет ради спасения Родины, своих родичей, друзей и будущих подданных… А тут еще Святослав перед казнью удачно подсуетился, чтобы вы втроем после казни прощения у Господа за содеянное через него просили. И это, казалось бы, простое действие, сынок, резко повысило популярность среди наших многоконфессиональных верующих не только самого патриарха, но и вашу с Колей и Сашей. — Родитель отпил из стакана минеральной воды и продолжил: — Именно благодаря вам, молодые люди, Романовы продолжили оставаться одной из самых важных скреп, гарантирующей народу Российской империи дальнейшую благополучную жизнь, развитие, безопасность, стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Тебе нужны доказательства? Их есть у меня…

Перечисление «доказательств» заняло достаточно продолжительный период времени и сопровождалось не только постоянным цитированием отдельных выдержек из восторженных статей отечественных СМИ, касающихся грандиозных масштабов личности великого князя Алексея Александровича, его братьев и всех Романовых, вместе взятых, но и показом видеороликов, освещающих некоторые события в Москве и не только. Если к восторженным статьям шереметьевских акул пера я был готов, как и к тому, что у ограды нашего МИДа в память о погибших дипломатах опять все будет в цветах, то вот к тому, что толпы простых людей понесут цветы не только к Кремлю, но и к моему особняку — точно нет!

Родитель, наблюдавший за нашей с братьями реакцией, удовлетворенно хмыкнул:

— Вот она, народная любовь! И это еще не все, молодые люди! По всей империи народ находит время прямо посреди рабочего дня забежать в церкви и поставить свечки за здравие государя с государыней, цесаревича и молодых великих князей! Чем вам не консолидация общества вокруг правящего рода?

Пока мы с Колей и Сашей сидели и обалдевали от масштабов консолидации, свое мнение решил высказать скалящийся Кузьмин:

— Да, господа курсанты, попали вы… Как вам теперь бл@дей в особняк таскать без циничного попрания традиционных семейных ценностей, ума не приложу! Да и элементарное посещение вами стриптизников теперь под большим вопросом: патриархальное общество не поймет… Что делать собираетесь?

Братья нахмурились, а Саша спустя непродолжительное время протянул:

— Беда… А я так хотел перед свадебкой оторваться… Видимо, не судьба!

Николай на это только тяжело вздохнул и с надеждой посмотрел на моего отца:

— Дядька Шура, ведь можно будет что-нибудь придумать?

— А что тут придумаешь, Коляшка? — пожал плечами тот. — Разве что проверенных боевых подруг под покровом ночи в особняк к вам доставлять. Есть такие на примете?

— Найдем!

Пока между братьями и их не только любящим, но и понимающим дядей шел самый настоящий торг, касающийся организации регулярного ночного досуга двух находящихся в увольнении курсантов, я вспомнил про свой вчерашний разговор с сестрами, пересел к царственной бабуле и передал ей просьбу Елизаветы насчет посещения малой цирка.

— Вот же паршивка! — делано завозмущалась старушка. — Уже прочухала, через кого именно свои вопросы проще решать! Не через отца с дядей, не через деда, не через сестер, а через любимого старшего брата, способного оказывать влияние на строгую бабушку! Смотри, внучок, сам не заметишь, как твои сестры на шею к тебе залезут и ножки свесят!

— Уже залезли и ножки свесили, бабушка, — улыбался я. — Так что мне передать Елизавете?

— Сама ей позвоню и обрадую малявку, — фыркнула Мария Федоровна. — И заодно выполню сегодня еще одну твою просьбу — свожу наших морячек на обещанный шопинг, раз уж денек более или менее свободный выдался…

* * *