Камень Книга восьмая

— Леха! Послушай, какая моща! — братец Николай открыл «забрало» на шлеме и принялся газовать.

А я обратил внимание, что гуляющий по площади народ стал останавливаться, поглядывая то в нашу сторону, то на прохаживающегося недалеко полицейского, старательно делающего вид, что ничего не замечает.

— Ducati, Леха! — заорал Николай. — Тысяча триста кубиков! — Теперь они газовали уже втроем, а стекла ресторана жалобно звенели.

Не успел я ничего понять, как пробежавшие мимо меня Мария с Варварой заскочили братьям за спины, обняли их и принялись что-то кричать. Вот раздается звук с хрустом втыкаемых передач, байки прыгают вперед, прямо в толпу разбегающейся, визжащей и орущей от восторга молодежи и, двигаясь с пробуксовкой по крыльцу ресторана, выскакивают на оперативный простор Золотой площади.

— Твою же бога душу мать! — не удержался от комментария я. — Выпорю чертовок малолетних! И этих двух… байкеров хреновых!

И снова движение сбоку — это Демидова запрыгивает Джузеппе за спину, а тот, демонстрируя свое мастерство, начинает на месте жечь резину, а потом, повторяя маневр братьев, «прыгает» на крыльцо и уносится «в закат».

Желающих «прокатиться с ветерком» среди молодежи резко прибавилось, и они в буквальном смысле атаковали тех дворцовых, которые тоже прибыли на мотоциклах. Вмешался Михеев, который без всяких церемоний растолкал молодых людей и просто вытащил ключи из замков зажигания, демонстративно положив их себе в карман.

— Кстати, Лешка, — ко мне подошел Прохор, — эти мотоциклы отличная идея. — Он следил глазами за ушедшими на второй круг Николаем и Александром. — Не забыл еще, как вы с Петровым в детстве на кроссовых «Уралах» по лесам и полям гоняли?

— Руки помнят. А твои?

— И мои. О-о-о, глянь, — в этот момент Джузи заложил особенно крутой вираж, умудрившись в последний момент проскочить между бетонными клумбами у входа в казино, — лихо макаронник со своим «Дукасом» обращается. Смотри, Лешка, уведет он у тебя Демидову, ой уведет… Основное предназначение нажопницы знаешь?

— Села — дала?

— Именно! Вот и катай своих баб самостоятельно, иначе за тебя это сделают другие.

Наши лихие байкеры, так и не остановленные полицией и охраной казино, после четырех кругов по площади под выкрики малого света прирулили на прежнее место, дождались, когда на землю соскочат раскрасневшиеся «вторые пилотки», заглушили моторы и важно слезли с байков, сняв с себя шлемы. Желание надавать по мордасам всем троим я в себе с трудом, но подавил, а вот нахмуриться не преминул.

— Леха, ну ты чего? — опасливо приблизился ко мне Николай. — Сестренки, как и мы, в доспехе гоняли, неожиданности были исключены.

Я же на это только отмахнулся и принялся искать глазами Марию с Варварой, которые предусмотрительно скрылись среди толпы молодых людей. Зато не пряталась Евгения Демидова, смотревшая на меня с нескрываемым вызовом.

— Алексей, — это был Джузеппе, — не желаешь подарок поближе рассмотреть и опробовать? — улыбающийся итальянец указывал на один из тех «Дукасов», на которых приехали дворцовые.

Твою же! И отказываться нельзя, меня даже наша молодежь не поймет… Пришлось натягивать улыбку и шагать к байку. Джузеппе же в этот момент решил озвучить счастливого обладателя последнего байка:

— Александр Петров, ты где? Вижу. Принимай подарок! — размашистый жест рукой, видимо, должен был означать всю широту души итальянца.

Смущенный Петров благодарно кивнул и по моему примеру залез на мотоцикл, а Михеев уже протягивал нам изъятые ранее ключи.

— Шурка, дрифтанем, как в детстве? — проорал я, перекрикивая рычание породистого итальянского зверя.

— А давай! — лицо моего друга вмиг преобразилось и приобрело полузабытое хищное выражение. — Я за тобой…

* * *

— Руки у сынки действительно все помнят, — пробормотал Белобородов, наблюдая за тем, как его воспитанник практически синхронно с Петровым в дыму сожженной резины выписывает идеальные круги в управляемом заносе перед толпой ревущей молодежи. — И Шурка хорош…

Вот оба мотоцикла выскакивают из дыма и подлетают к крыльцу ресторана, сработав только передними тормозами, отчего зад байков подбрасывает вверх, а когда задние шины все же касаются асфальта, раздается крик:

— Аня Шереметьева!

А за ним другой:

— Кристина Гримальди!

И вот уже байки, снова дымя резиной, уносятся по маршруту, проложенному ранее тремя другими байками.

— А Шурку я, пожалуй, привлеку к планируемым мероприятиям, лишним он точно не будет.

* * *

— Царевич, а ты заметил, что твоя жопастая до сих пор от внезапно свалившегося счастья в себя никак прийти не может? — Кузьмин, сидевший на соседнем с моим шезлонге в одних трусах, потягивал пиво. — А твоя длинная ходит мрачнее тучи?

— Ваня, фи! — поморщился я. — Анечка и Женечка их зовут.

— Не суть. Так заметил?

— Ага.

Первый адреналин от покатушек уже схлынул, а прохладненькая водичка, в которой я уже два раза искупался без доспеха, хоть уровень полезного гормона и поддержала, но откат, как и всегда, не заставил себя долго ждать, и мне просто хотелось поваляться на лежаке под лучами заходящего солнца.