Камень Книга восьмая

— Ну и тащит он их такой, публика перед ним расступается, а Лешка еще и извиняется за то, что эти два англичанина в полной бессознанке конечностями своими нижними за столики цепляются и кровавые следы на полу оставляют. Короче, донес он их до выхода и выкинул, как котят бездомных, вернулся в клуб и потребовал у чуть не обделавшегося бармена шампанского для всех, после чего спокойно уселся на свое место и настрочил в чат то сообщение, которое ты видел.

— «Узнаю о наркоте — покалечу»?

— Ага. Согласись, наглядненько получилось? Наша молодежь должна была проникнуться подобным пламенным месседжем.

— Более чем. Что Николаич сказал по поводу очередного фееричного выступления сынишки?

— Спросонья послал меня по матери и добавил, чтобы я больше его ночью по таким незначительным поводам не беспокоил.

— Чудная семейка! Батя сына воспитывает, а сын батю…

* * *

Утро пятого января в Монако выдалось прямо-таки замечательным, и мы с сестрами и валькириями целый час просидели на нашем балконе с чашечками кофе и круассанами, нежась в лучах ласкового восходящего солнышка. Про ночной инцидент никто не вспомнил, наверное, все уже привыкли к моему отвратительному поведению и одиозным поступкам.

— На пляж? — потянулась Мария.

— На пляж, — дружно согласились мы, а я добавил:

— У вас Варей на вечер все готово?

— У нас-то готово, а вот насчет Коли и Саши я совсем не уверена.

— Позже наберу, — вздохнул я, — они еще явно спят.

— Кто бы сомневался, — сестры хихикнули.

И действительно, Джузи и Коля с Сашей, чутко уловившие кардинальные изменения в настроении посетителей ночного клуба после публичного избиения двоих англичан, быстренько зацепили первых попавшихся русалок и скрылись с ними в неизвестном направлении. Но, учитывая планы молодежи на байки, долго поспать у всех троих вряд ли получилось.

Не успели мы добраться до пляжа, как меня догнал Прохор:

— Лешка, там на рецепцию представители твоих вчерашних крестничков пожаловали, хотят принести предварительные извинения.

Маша с Варей старательно смотрели в другую сторону, но дальше к лежакам двигаться так и не подумали. Валькирии, естественно, тоже задумчиво оглядывали окрестности и от охраняемых персон не отходили ни на шаг.

— В шею их, Прохор Петрович, — заулыбался я. — Хотя… Как ты думаешь, если передать крестничкам, что великий принц Алексей с ними еще не закончил, не будет ли это явным перебором?

— Думаю, в самый раз, — хмыкнул он, а за ним и Маша с Варей и валькирии. — Подобное поведение вполне в духе великого принца Алексея. Дамы, тотализатор устроим, когда этих двух из Монако ветром сдует: до обеда, после обеда, в полдник или во время ужина?

— Ты законченный циник, Прохор! — только отмахнулся я. — И меня таким же воспитал.

Следующий час мы посвятили принятию водных процедур и солнечных ванн, потом появилась колода карт, и развернулась целая битва в переводного «Дурака». А ближе к обеду все наше внимание сосредоточилось на огромной белоснежной яхте под названием «Звезда», которая после филигранных маневров экипажа бросила якорь именно в той марине, на которую мне вчера указывал воспитатель. Обратил я внимание и на реакцию Стефании, которая яхту явно узнала, но вслух так ничего и не прокомментировала.

* * *

— Петрович, что за херня происходит? — бурчал Кузьмин, когда мы втроем возвращались после краткого посещения «Звезды». — За капитана этой роскошной посудины у нас цельный контр-адмирал российского флота, в помощниках одни капразы, а матросики и обслуживающий персонал чуются мне профессиональными душегубами в офицерских чинах, только с морским уклоном. Мы что, Монако планируем присоединять к Российской империи? Или создаем плацдарм для захвата Лазурного берега? У нас что, курорты не справляются с наплывом отдыхающих? Так проще Болгарию под это дело приспособить.

— Избаловался ты в самоволке, Ванюша… — протянул воспитатель. — Отвык приказы выполнять и не лезть туда, куда не положено. Короче, все узнаешь, когда будет надо. Глянь вон на Лешку — у него вопросов гораздо больше, чем у тебя, а он терпит и ждет. Вот и ты терпи, может, на очередной орденок и натерпишь.

— Да у меня этих орденов… — вздохнул колдун. — Хочется к работе творчески подходить, с выдумкой и фантазией, с полной самоотдачей! А как это можно делать, если тебя за попку-дурачка держат и в детали операции не посвящают…

— Хватит! — не выдержал Прохор. — Ты и так сюда случайно попал! Не заставляй меня жалеть о принятом решении!

— Все-все! Молчу… Ничего уже и сказать нельзя… Так, конечно, высоко взлетел, друзей забывать начал…

— Ваня, не доводи до греха!

— Молчу… И когда ты уже выполнишь приказ царевича по моей машине? Учти, я на «Гелике» по вашим мутным служебным делишкам ездить не собираюсь…

— Убью собаку бешеную! — воспитателя натуральным образом затрясло, а вокруг него заплясали огненные смерчи.

Колдун, недолго думая, сорвался с места и рванул в сторону ближайшего проулка, а я встал перед дернувшимся было следом воспитателем.

— Прохор, хочешь я его и там достану?

От с минуту молчал, тяжело дыша, пока смерчи не пропали, и наконец ответил: