Камень любви

— Почему я не могу порадоваться твоему выздоровлению? Нас столько связывает…

— Ничего нас не связывает! — крикнула она. — Оставь меня в покое!

— Не получится, дорогая! — Cудя по интонации, Виктор улыбался. — Как там наш Федор? Надеюсь, ты подружилась с ним?

Час от часу не легче! Татьяна вздрогнула и перевела взгляд на Анатолия. Но он спокойно открыл ноутбук и, вглядываясь в экран, снова принялся что-то писать в тетради.

— Пошел ты со своим Федором знаешь куда? — пробормотала она и выключила телефон.

Заметила, что Анатолий оторвался от ноутбука и с недоумением смотрит на нее. И, продолжая сжимать в руках трубку, присела на скамейку рядом с ним.

— Послушай, нам надо поговорить, — она нервно перевела дыхание. — Я думала, это несерьезно, как-нибудь обойдется…

— Ты знаешь Федора?

— Нет, абсолютно не знаю. Но помнишь Виктора? Того, что приходил ко мне в палату? Он попросил, чтобы я порекомендовала его тебе. Федор хотел устроиться рабочим в экспедицию. — Она беспомощно посмотрела на Анатолия. — Но обошлось без моих рекомендаций. Понимаешь? Только сейчас Виктор снова спросил про него. А он ничего просто так не делает! А Федор… Федор сидел пять лет… Он — бывший археолог. И якобы кто-то что-то присвоил во время раскопок. Очень ценное, а Федор пострадал безвинно…

— Ладно, с Федором мы разберемся, — нахмурился Анатолий. — Это несложно. Но ты согласилась рекомендовать его. С какой стати? Не зная человека?

— Виктор вынудил меня согласиться!

Татьяна закрыла лицо ладонями, опасаясь, что слезы вот-вот хлынут из глаз.

— Это связано с мамой… Мне стыдно об этом говорить, но Виктор пообещал не подавать на нее в суд, если я порекомендую тебе Федора. Он интересуется историей освоения Сибири.

Анатолий хмыкнул.

— Мне он сказал, что нуждается в деньгах!

— Мама задолжала Виктору крупную сумму, — вздохнула Татьяна. — По легкомыслию, конечно.

— Виктор тебя шантажировал?

— Да! Он говорил, что придется продать квартиру, если мама не рассчитается с долгами! А это квартира дедушки, вернее, прадедушки… Бекешевы жили в ней еще до революции. После революции их уплотнили, потом вернули несколько комнат. А в девяностых папа выкупил ее целиком. Отремонтировал… — Татьяна не сдержалась и всхлипнула. — Это так гадко! Папа не допустил бы. Но он развелся с мамой. Работает в ЮНЕСКО. А мама… Мама… — Она махнула рукой. — Мама любит антиквариат…

— Не плачь! — Анатолий взял ее за руку. — Все уладится! К Федору я присмотрюсь. Но пока к нему нет никаких претензий. Думаю, лучше не посвящать его в наш разговор. До поры до времени, конечно.

— Я даже фамилии его не знаю, — горестно вздохнула Татьяна.

— Голубцов, — сказал Анатолий. — Только никак не припомню такого археолога.

— А ты всех знаешь? — поразилась Татьяна.

— Не всех, конечно. Но тех, кто серьезно копает, знаю.

— Да, я вспомнила, — оживилась она. — Виктор говорил, что Федору три года запрещено заниматься раскопками, ну, из-за того случая с хищением на раскопе. Эти находки, очень дорогие, присвоил вроде какой-то олигарх. А олигархов у нас не судят.

— Все может быть, — покачал головой Анатолий, — но я все равно об этом не слышал. — Он задумался на мгновение. — Нет, фамилия ничего мне не говорит. История странная, но я наведу справки. Непременно! Есть у меня друг, бывший полицейский… — Он переложил тетрадь с места на место, усмехнулся. — Да, задала ты мне задачку!

— Прости! — она виновато улыбнулась. — Я еще в машине хотела сказать. Но честно, испугалась, когда увидела Федора. Боюсь я его почему-то…

— Только не накручивай себя! — посмотрел строго Анатолий. — Нас много, а он — один! Теперь не спущу с него глаз!

И снова склонил голову — задумался. Татьяна терпеливо ждала, когда он заговорит снова.

Наконец Анатолий посмотрел на нее.

— Возможно, он из черных археологов. Из тех кладоискателей, которым море по колено. Тем удивительнее, что его осудили и он сидел. Видно, и впрямь подняли что-то очень ценное и попались. А это редчайший случай, поверь!

— Почему редчайший?

— Да потому, что законы у нас такие — лояльные! — Анатолий помрачнел. — То есть нас могут наказать за начало раскопок без Открытого листа [10]. Тут уж получишь по шее непременно, кто виноват в задержке, никого не волнует. А ведь сезон у нас короткий, от силы два месяца. А если три — то великое счастье для археолога. Ну, еще могут наказать за нарушение правил проведения раскопок — понятие весьма растяжимое, которое можно оспорить. Однако и то, и другое не предусматривают злого умысла. И кара, по сути, смешная, штрафы — крошечные. И все чаще некие люди под крылом известных краеведческих организаций на самом деле занимаются не археологическими раскопками, а просто-напросто ищут клады. Находки, разумеется, прикарманивают, только привлечь их к уголовной ответственности никак не получается. В наших краях пока не было прецедента, чтобы возбудили уголовное дело по двести сорок третьей статье [11]или кого-то реально наказали за самовольные раскопки. Если это удалось в случае с Федором, то улики, наверное, были грандиозные.