Камень на камне

Здравствуй, Милая Оля! Прости меня, что я тебя не слушал с каждым днем я все больше убеждаюсь в твоих словах о беспощадности и бессмысленности войны. Ты как всегда права, а я упрямый баран и русский дурак, но назад пути нет, и мы идем в наступление. Если ты читаешь это письмо значит я уже далеко на западе и только с божьей помощью жив. Я знаю ты пишешь мне постоянно, жаль, что не получил письма. Так хочется узнать, как ты там, как наш малыш, вероятно ты сейчас на 6 месяце. Береги себя! Зря ты не поехала в Магнитогорск, там безопаснее. Как мама? Папа? Сестренки? Искренне надеюсь, что все в порядке. Очень хочу домой, к вам. Поскорей бы закончилась эта проклятая, бессмысленная и беспощадная война. О, как же ты была права. Не надо было идти на фронт и создавать оружие. Но с другой стороны целью была защита. Нельзя было по-другому. Ты прости, но, если бы была возможность вернутся в прошлое я бы сделал тоже самое, потому что не все в нашей власти. Хотя я тут думал, если бы было больше времени чисто теоретически возможно все и даже избежать войны. Но сейчас слишком поздно, поздно отступать. Люблю тебя! Поцелуй и обними родных за меня! Прочитай им это письмо, пусть знают, что я люблю их, жив и буду беречь себя и стараться никого не убивать насколько это возможно. Ну все мне пора почта уже приехала нужно отдать письмо, чтобы как можно быстрее оно дошло до вас, еще раз люблю и прошу прощения, жди меня и я вернусь, обратного адреса не пишу мы здесь не надолго. Писать буду сам по возможности каждый день.

Целую! Ваш Иван, капитан красной армии.

Она перечитывала и перечитывала пока от слез она не смогла разглядеть и буквы, потом прижала письмо к груди и ощутила резкую боль внизу живота. Она присела и начала кричать: «Помогите, пожалуйста, помогите!!! АААААА!»

На крики сбежались немногочисленные соседи. Из них неподалеку оказалась та самая Надин, она и позвала доктора, осмотрев он сказал, что роды сложные и долгие. Это только начало: первые схватки. И сказал, что позовет медсестру-акушерку если что. Она пришла быстро уже к вечеру. Оля мучилась около суток и наконец-то родила близнецов: мальчика и девочку. Это случилось уже под утро, все были счастливы и в таком же счастливом расположении духа все разошлись, и Ольга осталась одна со своими малышами. Уставшая и счастливая. Это событие позволило ей ненадолго забыть о войне и насладится мирской жизнью. Теперь все последующие дни и месяцы она проводила с детьми и работала по дому. На работу пока не выходила, куда ей с двумя детьми. Бомбардировок стало меньше, но раненых было все больше и больше. Город постепенно приходил в себя. Было много пленных. Да, работы было много, но она находила радость в любых вещах. Например, наблюдая как развивались ее дети: когда начали сидеть, ползать, первый зуб, первые шаги и первое слово, почему-то папа, может потому что она каждый день им рассказывала именно про него.

Тем временем папа писал очередное письмо, которому не суждено было добраться до адресата. Какой день он уже не спал. Это уже была граница с Германией. Нужно было только войти, но для этого необходимо было применить целый ряд военных стратегий.

В первый немецкий город они попали в сумерках. Потом близилась ночь, он вышел на улицу, невдалеке послышались выстрелы и звук приближающегося танка. Это наш, подумал Ваня. И присмотрелся в темноту, там он ясно разглядел ребенка маленькую девочку. Она сидела посередине дороги на корточках, спрятав голову в колени и обняла себя руками. Через какое-то мгновение появился танк, он ехал прямо на нее. Ваня крикнул ребенку по-русски она оглянулась, но не поняв и слова продолжала сидеть, тогда он подскочил и схватив ее на руки, показал танку знак остановки. Танк остановился, крышка люка поднялась и из нее выглянула голова русского танкиста.

– Офицер! – крикнул он и выпрямился.

– Стоять!!!Тут ребенок! Вы ее чуть не придавили! – крикнул Ваня в ответ.

Танк объехал Ваню с девочкой и поехал дальше, дабы не задерживаться и четко следовать инструкции. Он посмотрел на ребенка и увидел, что это девочка лет трех. А так как они находились уже на территории Германии, он спросил по-немецки, насколько это было возможно: «Hallo! Angst? Wie ist dein name?”

– Nein, meine Mutter mich ruft Ol! Sie sind freundlich? – скромно ответила она по-немецки.

– Ол – это красиво! Мою маму и жену зовут – Оля, мое любимое имя! Щас я тебе дам какой ни будь гостинец – сказав по привычке по-русски, он зашарил по карманам, но нашел только маленький сверток своего талисмана, это был тот самый миниатюрный меч, который ему отдал Алексей перед отъездом.